Женщина быстро осмотрела тело лежавшего на полу сына и вновь подняла взгляд на свою дочь. Внешний вид той был достаточно откровенным даже для сна: через полупрозрачную короткую сорочку были видны не только изгибы ее точеной женственной фигуры, но и очертания ее нижнего белья, состоявшего только из тонкой линии трусов, и ее пышная, практически ничем не скрытая, грудь. Хотя, нужно было сказать, сама матушка выглядела не лучше. Поверх ее тонкого хлопкового платья, глубокий треугольный вырез которого обнажал пышную грудь, была накинута лишь белая легкая шаль.

— Закон запрещает убийство членов семьи, — произнесла женщина спокойным ровным тоном. — Еще немного, и он сломается. Не видишь?

Девушка недовольно оглянулась и посмотрела на Шейна. Парень лежал весь в крови. Многочисленные удары хлыста не просто оставляли на его коже красные следы, они разрывали ее, проникая в самую глубь плоти.

— Ладно, — протянула девушка раздраженно, — ты права.

Повернув голову влево, Мор или так называемая Моржана Дориан взглянула на соучастника всех этих пыток — дворецкого. Мужчина хладнокровно стоял в дальнем конце комнаты, лишь изредка покидая это место и выполняя приказы своей госпожи.

— Дворецкий, — произнесла Моржана строго, — вынеси эту псину на улицу. — Приподняв ногу, девушка внезапно наступила своей босой стопой на лицо Шейна. Намеренно надавив на него, она довольно улыбнулась. — Пусть освежится.

Ощущения от давления на собственное лицо вызывали больше не боль, скорее гнев. Всевозможные пытки, боль от ударов и издевательства на протяжении двух недель с момента его попадания в новое тело стали к этому моменту просто невыносимыми. Шейн, окончательно отбросивший в сторону чувство самосохранения, недовольно произнес:

— Как же меня уже достал…

— Что? — прозвучал удивленный и даже какой-то взбудораженный голос Моржаны. Девушка начала давить на лицо собственного младшего брата еще сильнее, чем прежде, будто бы пытаясь своей ногой размазать на нем что-то. — Ты еще говорить способен? Может быть нам тогда продолжить?

Шейн слегка наклонил голову влево. Взгляд его стал зловещим и пугающим.

— Весь мусор, — продолжил свою фразу парень, — что льется из твоего поганого рта.

Неожиданно Шейн вновь повернул голову вверх и вцепился зубами в женскую ногу. Он уже не просто кусал, нет, вцепившись, словно голодный зверь в кусок мяса, он резко дернул голову влево, перевернулся на бок и потянул вместе с собой Моржану.

Девушка потеряла равновесие и с громким визгом рухнула на спину, а Шейн, оставшись с куском мяса в зубах, вырванным из женской стопы, вскочил на ноги. Выплюнув из своего рта остатки плоти, он быстро побежал к окну. Где-то за спиной зазвучали громкие женские крики и плачь.