Дэниела еще крепче сжимает мою руку.

– Мы с Чарли войдем в бокс только с этим человеком. – Голос ее ломается. – Если был бы какой-то другой вариант… Мы все лишь стараемся сделать как можно лучше.

Я смотрю в глаза ближайшему Джейсону и вижу в них нескрываемую, пылкую зависть и ревность. Он одет в лохмотья, и от него буквально воняет бесприютностью и отчаянием.

– А с какой стати ты должен ее получить? – негромко ворчит он.

– Дело не в нем, – говорит другой мой двойник. – Дело в том, чего хочет она. В том, что нужно нашему сыну. Вот что сейчас главное. Пусть идут. Всё.

Толпа начинает расступаться.

Мы осторожно проходим через коридор между двумя рядами Джейсонов.

Некоторые из них плачут.

Слезы горячие, злые, жгучие.

Я тоже плачу.

И Дэниела.

И Чарли.

Другие держатся стоически.

И вот уже последний Джейсон отступает в сторону.

Прямо перед нами – куб.

Дверь открыта.

Чарли входит первым. Дэниела следует за ним.

Сердце молотом колотится у меня в груди. Я жду, что вот сейчас что-то случится.

Сейчас меня не удивило бы ничто.

Я переступаю порог, кладу руку на дверь и бросаю последний взгляд на мой мир.