Глава 27. Беатриса

Глава 27. Беатриса

Я смотрела в одну точку — угол стола, за который меня усадили со скованными руками. Слезы закончились. Чувства сгорели. Невозможно пылать страхом и гневом долго — в один миг нервные окончания гаснут.

В моем случае так быстро… Всего за двенадцать часов в тюремной камере. Потому что каждая секунда могла стать последней или полностью сломать мою жизнь.

В камере нет воздуха — моего воздуха, пуха. Мне не выйти на улицу и не надышаться. Я чахла, как забытая роза на полу. Сорвали и бросили усыхать.

Ожидание по кусочку разгрызало сердце. Лучше бы Дух скорее пришел с заданием, окончательно растоптал меня и отобрал способности. А так маленький огонек надежды еще горел — тупой огонек. Никто мне не поможет.

Дверь щелкнула. Я не подняла голову, мне до дикости комфортно в отрешении. Ошиблась в чувствах. Я еще боялась. Всегда может быть хуже, чем способен представить разум.

— Беатриса Гилмур?

Говорил тот светловолосый мужчина, который курировал мое задержание. Главный. Голос у него как сталь. Как лезвие ножа. Порежет, смахнет кровь и вновь засияет угрозой.

Заскрежетали ножки стула. Мужчина сел. Боковым зрением я видела, как он положил на стол планшет, а к ножке прислонил большой бумажный пакет.

— Я к вам не пришел раньше, потому что ждал, когда вы успокоитесь. Сложно вести серьезную беседу с девушкой, у которой истерика. Не хотелось применять седативные препараты.

Я сглотнула тугой комок в горле. До того, как перевести в комнату допроса, мне в камере предлагали попить воды, но я отказывалась. Вдруг в жидкость подсыпали бы что-то… Пусть глупо, ведь они могли скрутить меня и уколоть, если бы хотели.

Язык стал шершавым от жажды. Я с трудом пошевелила им, голос мой шелестел, будто ветер:

— Истерика закончилась.

— Вот и отлично.

Мужчина удобнее устроился на стуле, хотя на нем в принципе невозможно удобно сидеть — задница моя затекла, пока я тут полчаса ждала в одиночестве. Зато меня вполне устраивало таращиться в одну точку. Детектив не требовал поднять взгляд.

— Я не буду выбивать из тебя признание. Как видишь, я даже не принес диктофон. Сейчас мы будем вести разговор, не предназначенный для чужих ушей.

Мои брови невольно сдвинулись. Глаза забегали по серому полу.

— Мы оба знаем, что ты около года следила за знаменитостями, обыскивала их квартиры, потом продавала информацию о том, что видела и находила. Тебя не поймала полиция, не нашли киллеры. Ты искусно не оставляла следов и прятала свою внешность. Все было хорошо, пока не потеряла голову от своей мишени, да?