— Да-а-а… Кажется, я ее вижу. — Он едва разглядел слабо светящуюся линию. — Надо попробовать подобраться ближе.
— Да, — согласился Гарри. — В этом-то все и дело.
Он тревожно провел пальцами по волосам на подбородке и голове, жалея, что давно уже как следует не расчесывался. На Хорсте, где он и его вечно занятые родители были единственными шимпами на всей планете, стремление вычесать вездесущую пыль из шерсти всегда казалось только вопросом личной гигиены. Только в школе Гарри узнал, какое это может приносить наслаждение, когда кто-то другой гладит, расчесывает, приглаживает щеткой и слегка дергает тебя за волосы, так что их корни едва не кричат от удовольствия. И когда он вспоминает прошлое, ему больше всего не хватает теплого физического контакта взаимного расчесывания.
Жаль, что его родители слишком много говорили — от болтовни и сплетен до расспросов о каждом личном недостатке. Именно такие проблемы Гарри никогда не нравилось обсуждать. Его неловкое отсутствие открытости поразило земных шимпов, которые сочли его отчужденным, даже высоко-Мерным, в то время как Гарри считал их излишне любопытными. Внутренне он всегда оставался чужаком и никогда не отдавался полностью интимности колледжских кружков для расчесывания.
Гарри понимал, что оттягивает решение, но на самом деле не знал, с чего начать.