Марина вспомнила его кривую улыбку, его вспыльчивость.

Ком встал в горле. Марина затравленно посмотрела на Диму в нескольких шагах от нее и обратно на Дженкинса… Мортиса.

На глаза навернулись слезы.

– Нет. Ты не он. Это просто уловка…

Мортис вскинул бровь.

– Ты должна была узнать правду когда-то. Я уже говорил, что пожалел о том, что отгородил тебя от дел “Dominus Mortis”. Но мне на самом деле нравилось проводить с тобой время. Мы были почти как обычная семья, – он искренне улыбнулся.

Глаза Марины поблекли, больше не светились. Последняя искра сорвалась с ресниц и со слезой скользнула по щеке.

Всю жизнь Марина боялась и ненавидела Владыку смерти. Она всмотрелась в лицо Дженкинса, пытаясь найти там признак, что Мортис сказал неправду. Но она уже знала, что сказанное им было правдой.

Дженкинс не предавал ее, передавая Марину Мортису. Марина чувствовала, что он не мог так поступить. Все это время она ведь знала, что Дженкинс любил ее.

Мортис любил ее?

Она ведь замечала, что периодически Дженкинс словно старел, то молодел… Она должна была догадаться!

Как две таких разных личности уместились в одном человеке? Но ведь Дженкинс, все же, как ни крути, был жестким, вспыльчивыми человеком совсем как Мортис.

Марина задрожала сильнее, горечь подступила к горлу.

– Ты моя дочь, моя плоть и кровь.

Она растеряно посмотрела на Диму.

– Ты ведь не веришь ему? – изумленно воскликнул он. Купол образовался вокруг него, готовый отразить удар и потянулся к Марине.

Она отступила, не давая захватить себя.

Брови Димы взлетели.

– Марина?

Марина посмотрела на Диму, человека которого любила, перевела взгляд на отца. Она не знала что делать.