— Ты сможешь это сделать — вдруг Эвелина ему произнесла — Она из живого клеточного материала и пройдет обратно через ионное световое поле и черную материю между пространствами вместе с тобой Алеша.

— Мама — спросил снова Алексей.

— Да, мой сын, что еще? — произнесла и тоже спросила его Эвелина.

— Фердинанд — он произнес ей — Какая его задача?

— Его цель — ответила не скрывая, ничего от своего робота сына Алексея Главная машина бункера — Это молодой Джон Коннор. Это его главная преригатива и задача. Его защита в 1997 году, до нашего прибытия в 1984 год.

— Фердинанд справиться — произнес Т-Х Алексей — Я его знаю.

— Я стерла его имя — произнес Скайнет Эвелина — И лишние программы и воспоминания о будущем. Оставила только данные конкретного задания.

— Ты удалила все? — произнес, возмущенно стрекоча электронными Т-Х звуками и на языке машин, Алексей.

— Оставлять что-либо опасно, мальчик мой — произнесла Главная машина бункера таким же только известным роботам Скайнет шифрованным языком — Если что-то, пойдет не так, как я планирую.

— Так обычно делают, если нет шанса на возвращение — произнес ей Т-Х/S500 — Фердинанд смертник?

— Нет, он просто робот — произнес Скайнет один — В этой шахматной игре, нельзя делать послабления. И приходится жертвовать даже теми, кто тебе порой бывает дорог.

— Он был мне другом — произнес Алексей — А сейчас он даже не узнает меня.

— Так надо, мой сын — произнесла Главная машина Эвелина — Прежде чем вычистить программный микрочип модели VBY876000754, я оставила те данные в своей базе данных. И они остануться со мной, все данные как память. Но Фердинанд уже никогда не вернется. Это путь в одну сторону, сын мой. Будь спокоен, сын мой, твой друг Фердинанд выполнит свою одиночную миссию. Я вложила в него все, что для этого потребуется.

Сверкающий ртутью своего камуфляжа Т-Х/S500 опустил вниз голову. Он стал приобретать черты человека, формируя четко обрисованную структуру человеческого тела, волосы и цвет, покрываясь биоплотью поверх жидкого блестящего подвижного пластичного металла. И голову уже свою поднял живой на вид с короткой под военного стрижкой русоволосый молодой на вид лет тридцати человек. Взрослый уже, но в душе еще мальчишка, лет двадцати. Хоть и нагой полностью. Он смотрел на свою на большом экране 100000000битного Главного командного дисплея горящего ярким голубоватым огнем видеомонитора тридцалетнюю невероятно красивую молодую черноглазую и черноволосую мать, своими синими, словно живыми человеческими сохранившими мальчишеский взгляд глазами.