Егор, ничего не способный сделать, ждал конца дебафа, лишь поднял камеру выше и повернул, чтобы видеть происходящее. Мико успела скастовать еще два «Блуждающих духа», а потом привставшая Веспа схватила ее.
— Подъем, солдат! — неистовствовал Торфу. — Руки в ноги и вперед воевать!
Лапы старой коряги приподняли Мико над полом, и девушка завопила, сыпля ругательствами. А когда в сплетении гнилых веток, составляющих лицо карги, начала раскрываться черная пасть — завизжала. Жуткий рот разевался все шире и шире! Голова старухи почти разделилась напополам, верхняя часть откинулась, как крышка, а потом бабка поднесла к себе извивающуюся чернокнижницу и проглотила ее. В воздухе еще мелькнули дергающиеся ноги — и рыжеволосой красотки не стало, она как в омут провалилась в черную пасть!
После этого, скрежеща и качаясь, Веспа медленно зашагала к варвару, у которого оставалось восемь секунд оглушения. Его «Смертоносная подсечка» повредила подвижные корни Веспы, шла она медленно и сильно кренилась набок, но это ничего не меняло: старуха должна была схватить варвара буквально через три-четыре секунды. Схватить и сожрать.
Егор на диване замер, как кролик перед удавом, не в силах сдвинуть с места своего чара. Древняя богиня леса нависла над ним и занесла корягу для смертоносного удара. И тут он краем глаза заметил свечение кирки в своей руке. Она наливалась мощным зеленым сиянием, по рукояти пробегали волны — все ярче, ярче… Вдруг кайло вспыхнуло, залив экран светом, в котором проступила едва различимая величественная фигура высокого бородатого мужчины с длинным посохом в руке.
А потом голос, немного напоминающий знакомый скрип, периодически доносящийся из кирки, но звучащий так низко, басовито, что динамики старого телевизора задребезжали, а у Егора завибрировало в груди, произнес:
— ВСТАНЬ!
Свет на экране погас, а счетчик дебафа мгновенно обнулился. Повинуясь движению пальцев на геймпаде, Гор вскочил и, пытаясь увернуться от опускающейся руки-коряги, в развороте ударил нависшую над ним старуху.