Высекая обычных мобов целыми рощами, за несколько следующих дней нашли еще шесть «оскверненных энтов», но, судя по тому, что один из них числился двадцать девятым, от идеи найти всех боссов отказался даже Крам. Да и задерживаться там смысла не было, переросли локацию, перевалив за 30-й уровень.

Опасения вызывал только неуклонно снижавшийся показатель прочности кирки, упавший ниже двадцати процентов. Егора немного успокаивало, что ее можно починить, пусть даже с потерей максимального показателя прочности.

Поначалу Гору долго приходилось восстанавливать здоровье после каждого боя, и время ожидания наполнялось постоянными разговорами, причем не только об игре. Ребята рассказывали и о себе, пока неохотно, но кое-что всплывало — мелочи, штрихи, добавляющие новым товарищам красок.

В общем, дружба крепла. Не обходилось и без мелких споров, понятно, как в любой компании, но обычно они проходили корректно, без оскорблений. Иногда Егора раздражала импульсивность Крама и его ругательства в адрес других, но Восимбо одним коротким замечанием ставил приятеля на место. Монах успешно прогрессировал в целительстве и вообще своим вечным спокойствием добавлял группе устойчивости в эмоциональном плане.

Хас… С ним всегда было легко — он не грузился сам и не грузил других. Умел разрядить обстановку не только кавказским акцентом, тонкости которого вряд ли доходили до Восимбо и Крама, но и более изящно, проявляя чудеса дипломатии. По правде сказать, Егор узнавал старого друга с новой стороны.

Торфу тоже частенько подавал голос, учил всех уму-разуму, но теперь уже не доставал так, как в первые дни, а пару раз давал действительно ценные советы. Да и говорить болотный бог стал тише, меньше вопил, иногда надолго замолкал. Кажется, таки слабел…

Что касается ухлестываний парней за Мико, то и здесь все сложилось прекрасно. Поняв, кого предпочла девушка, они вскоре перестали за ней волочиться. Даже старались, чтобы Гор и Мико больше времени проводили наедине — отставали или уходили вперед, позволяя поговорить.

Часами общаясь с Кристиной, Егор вскоре мог уверенно сказать, что не знал так близко еще ни одну девушку, — странное чувство, учитывая, что они никогда не встречались в реале.

Она выросла в Питере, закончила там факультет востоковедения, чтобы продолжить учебу в Японии. «Ракуэн» для нее был не развлечением, но полем исследований, на основании которых она собиралась писать диссертацию. Ее мама умерла, когда девочка училась в школе, а отец большую часть времени проводил на работе. Семья была небогатой, и для девушки работа в Японии стала, может быть, шансом всей жизни.