Но в перспективе можно этим воспользоваться.
Наматываю нить на кулак.
Такая удавка называется гаррота. Обычно используют не нити, а цепи или веревку потолще. А вот всякие струны нужны, чтобы убить показательно и кроваво. Зато наверняка. Достаточно накинуть петлю на голову, как любой противник убьет себя сам, если начнет дергаться.
Рассматриваю скромный интерьер комнаты, подхожу к окну, становлюсь на подоконник, отрываю от вычурного карниза кусок проволоки, служащий каким-то странным украшением. Наматываю на пальцы, привязывая концы нити к этим самоделкам. Перекидываю саму нить через спину, вдоль рук.
Что ж, попробуем еще раз.
Минут десять я делаю то, что кажется «запитыванием предмета». Недостаток остаточной суммы над постоянной — я не смогу поддерживать крепость нити в бою. Мне нужно будет заряжать ее заранее.
Нить опять становится прозрачной…
Еще минут десять тренируюсь манипулировать самодельной гарротой на кольцах.
Слышу сердцебиение, в дверь стучатся…
Эту походку я знаю. Акане, собственной персоной. Во имя Шиилы, что ей надо так поздно?
* * *
Едем в лимузине Джунов по МКАДу. Нажевываю зубочистку, смотрю на Акане, сидящую передо мной. Ее бледные щеки не покидает розовизна. Она смотрит в окно, глаза расфокусированы, погрузилась в себя. Она будто считает октябрьские капли, стекающие со стекла, а не любуется серыми московскими окраинами.
Откидываюсь, вспоминая события этой ночи. Когда я набросил петлю на голову ниндзя, то через пару секунд их перерубил его напарник, швырнув наэлектризованные сюрикены. И ведь с такого расстояния, что я даже сердца не слышал.
Если бы я хотел его убить, то конечно же, убил бы. И они это поняли, когда скручивали меня и вели к Хидану. Акане, кстати, под шумок выпрыгнула из окна и смогла проскользнуть по дворам в свою комнату.