— Жуков. Соскрёбывать. Гакэру.

— В смысле?

— Отработки должны быть полезными школе. И сегодня я добрая. Поэтому видите вот эти деревья? Это березы. У вас в Африке таких нет, Гакэру. Старшекурсники на предметных спецкурсах часто практикуются на березах. Есть у них там одно практическое занятие, но почему-то после этого деревья заболевают. Осенью в них заводятся короеды. И довольно необычные. Так вот. Видите эту березовую рощу. Выкалупливайте. Старайтесь не убить. Потом расскажу, что делать дальше.

Все это Элеонора говорит с таким довольным и слащавым видом, что у меня невольно дергается скула. Вот ведь стерва. И правда трус Сева говорил, что покоя она мне не даст.

Мы с Гакэру переглядываемся, он говорит:

— Ну вроде не так всё страшно. Мисс Элеонора, а чем ковырять-то?

— Чем хотите. Можете пальцами, — пожимает она плечами и ухмыляется.

— Куда палец? Как палец? Мороз же. Да и глубоко жук.

Гакэру подходит к дереву. Минуту колупается, отрывает кору, дует на пальцы. Выколупывает одного жука.

— Куда складывать? — в трясущейся ладони показывает он короеда.

— Ешь.

Тут даже я выпадаю в осадок. Может быть, я ослышался? Но Гакэру тоже смотрит на нее, как на умалишенную.

Элеонора чуть ли не светится от восторга:

— Эти короеды выросли на пропитанной суммой древесине. Сначала личинки, потом сами жуки. Оторвав их от дерева, вы лишаете их своего… ареала обитания. Они сдохнут через минуту. Лопай, Гакэру. И почувствую в себе… хи-хи-хи… силу. Я серьезно. Это один из видов воспитательных работ. Вы спасаете деревья и становитесь… чуть сильнее. Вроде как. Я не уверена, но слышала, что это отличная гомеопатия из суммы. Беляки ими часто увлекаются, так как денег на зелья нет.

Гакэру сверлит взглядом Элеонору, потом смотрит на меня, вздыхает:

— Отрезанные головы ничему женщин не учат.

Воу, парень-то без комплексов совсем. Понаглее меня будет. Я, не сдержавшись, ухмыляюсь. Пожимаю плечами:

— Видимо, нет.

Краем глаза вижу, как улыбка Элеоноры немного угасает. А сердце выбивает другой ритм. И мне этот ритм знаком. Он похож на жажду крови перед боем.

— Хорошо, — сжимая зубы, выговаривает она. — Значит вы отказываетесь?