— Полагаю, ты знаешь, для чего нужны склепы. Если Аннет Гвидиче дала тебе код, то уж точно рассказала об их предназначении.

Приподнимаю уголок губы:

— Читерное место силы для знатных особ.

— Как-то так, верно. Прошу об этом не распространяться. Последствия будут для тебя плачевны. И даже мое безграничное терпение лопнет.

Вот уж точно. Лояльность заместителя директора давно вызывает у меня огромное подозрение. Я столько раз вляпывался в передряги, но он на все смотрел сквозь пальцы. Спрашивать его, откуда такая забота, я не хотел, пока меня это устраивало. Но моя паранойя уже крутит пальцем у виска каждый раз, когда дело касается меня и заместителя директора. Мол, «э, Первый Хранитель», а тебе нормуль, да? Ничего не смущает? Хех, меня вообще много чего смущает. Например, тело дрища!

Не отвечаю. Георгий Александрович переспрашивает:

— Что ты нашел в склепе?

Хм. Его тон и взгляд говорят мне, что если я совру или дам хоть намек на то, что юлю, то замдировская лояльность может резко обернуться ко мне задом. Ладно, все равно без понятия, что с этой сухой мумией делать. А уж если Фрагорам этот обрубок так нужен, а мне не очень, то держать его у себя по принципу «а вдруг это великий артефакт» я не собираюсь. Проще отдать его им, чтобы чуток поумерить пыл на меня.

— Чей-то мумифицированный палец.

— Ты серьёзно? — дергается щека заместителя директора.

— Определенно.

— Указательный?

Киваю. Похоже, он понимает, о чем речь.

Тишина. Настолько погруженного в себя зама я еще не видел. Наконец он спрашивает:

— Ты его уже кому-то отдал? Или он еще у тебя?

— У меня. Но не со мной.

Директор подозрительно щурится:

— Странно, что он еще у тебя. Но тогда ты должен отдать его мне, Константин.

Еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть:

— Это вряд ли.