— Клянусь великим Роргом, зверобогом над сильнейшими. — затараторил Дразг, — Я буду служить Горри… Я не знаю как имя твоих предков.

— Гараг. — бросил Горри.

— Клянусь великим Роргом, зверобогом над сильнейшими. Я буду служить Горри Гарагу.

После этих слов, Горри сполз со своего противника и тяжело дыша растянулся на полу. Его лицо выражало некую смесь неверия и восторга.

— У кого-то есть вопросы? — спросил я громко. — Кто-то еще хочет предъявить что-то Горри?

В помещении повисло густое молчание. Все сейчас смотрели на двух эрков лежащих на полу. На меня, кажется даже внимания не обратили.

Позади послышался грохот и тяжёлые шаги.

— Что здесь за шум я вас спрашиваю? — раздался гулкий женский голос, принадлежащий явно эрчихе. — Что вы опять за бордак устроили.

Я обернулся, одновременно с этим, незаметно пряча пистолет за пазуху.

В комнату ворвалась крупная эрчиха с пышной причёской на голове. По виду ей было лет пятьдесят. Её глаза гневно горели, а клыки угрожающе топорщились. В руке она сжимала ведро.

Она выпученными глазами посмотрела на лежащих эрков.

— Вы что мне пол пачкаете? — рявкнула она. А ну поднялись, живо!

Моему удивлению не было предела. Больше всего меня поразило то, что оба парня, которые судя по всему из-за недавних побоев с трудом держались на ногах, вдруг резко поднялись и разошли в разные стороны, даже не взглянув друг на друга.

— Так-то лучше, — заключила стервозным голосом эрчиха, а потом посмотрела на меня. — А это у нас кто? Фон барон эльф пижон, который считает что можно портить чужие вещи?

— Что? — я аж опешил.

— Что значит что? — завопила эрчиха. — Или думаешь твоя грязно-голубая кровь позволяет тебе пачкать кровати? — ноздри эрчихи раздулись, а глаза выпучились ещё сильнее. — Я не позволю устраивать здесь бардак. Радуйся, что вас больше не разрешают бить. Иначе я бы тебе устроила воспитателные меры.

— Вы о чем вообще? — искренне удивившись спросил я. Нет, я конечно догадываюсь из-за чего она на меня наезжает. Видимо кто-то сдал, что я намазал смолу на кровать. Но эта баба явно позволяет себе лишнего.

— О чём я? О чём я?! Ты остроухий червяк ещё и издеваешься надо мной? — она вдруг резко надвинулась на меня, и признаюсь, мне стало по-настоящему страшно. Даже страшнее чем в том коридоре.

Она замахнулась на меня рукой, с зажатой в ней тряпкой и я едва сдержался чтобы не пустить в ход молоток. Вся воля ушла на то что бы не дёрнуться и не сгруппироваться. Эта баба явно играла на публику и пыталась меня запугать, но я ей не доставлю такого удовольствия…

— Что смелый такой? Не лупленный? Появился здесь такой холёный зацелованный. — она упёрла руку с тряпкой в бок. — Думаешь я ничего тебе не сделаю. Так вот ты ошибаешься.