— Вы не узнаете меня? — Мужчина добродушно рассмеялся. — Я обижен.

Узнает ли она его? Янг покопалась в памяти, но ни его имя, ни его лицо ничего ей не говорили.

— Как бы то ни было, Капитан. Чем я могу вам помочь сейчас?

— Мы ищем записи о людях, которые работали в больнице в прошлом, — объяснила она, кратко пересказав основные тезисы того, что Лиза говорила ей ранее. Возможно, ей и не следовало раскрывать доктору, зачем и для чего они искали информацию, но архив выглядел огромным, и если бы он смог сэкономить им время на поиски, то это было бы очень кстати.

Также она вспомнила слова Лизы о мотивации и здравом смысле. Доктор Симмонс был человеком, перегруженным работой, потому что вирус Клыка ранил и убивал людей. Она надеялась, что он был бы рад помочь им, если бы мог.

К счастью, ее интуиция не подвела. — Ужасная штука этот вирус, — сказал пожилой мужчина, свирепо нахмурившись. — Мало того, что люди постоянно калечат друг друга кулаками и оружием, так еще и нечто подобное разъедает разум и тело. Это просто чудовищно.

— Значит, больница очень загружена?

— Вы можете умножить это на два, Капитан, и не ошибетесь. Некоторые из наших сотрудников даже подверглись нападению, хотя очевидно, что жертвы делают это не по своей воле. Просто ужасно.

— Как вы думаете, сможете нам помочь?

— Ну, я, конечно, сделаю все, что в моих силах. Текучка кадров всегда была велика, но то, о чем вы говорите — модификация и синтез препарата, такого как вирус Клыка — требует гораздо больше опыта и знаний, чем может иметь типичная медсестра или младший врач. Хм… — доктор шагнул в сторону и начал вытаскивать ящички у шкафов, открывая ряды проштемпелеванных листов и папок. — Боюсь, вам придется подождать. Это может занять определенное время. Присядьте пока.

Янг так и сделала, скинув с деревянного стула какие-то документы, а остальные как смогли устроились поудобнее — либо на полу, скрестив ноги, как Нео, либо прислонившись к стене, как Роман. Джуниор только вздохнул и оперся о металлический шкаф. В комнате действительно не было ничего другого.

— В Центральной Больнице работают лучшие умы в области медицины, — объяснял Симмонс, — так что во всем этом нелегко найти конкретного человека. К тому же, до меня хранение документов было менее организованным.

— Сосредоточьтесь на тех, кто был уволен или ушел при необычных обстоятельствах, — предложила Янг. — Мы полагаем, что это может быть кто-то, у кого есть причины злиться на Вейл, или, возможно, на саму профессию врача.

— Хм, да, понимаю. — Доктор Симмонс закрыл ящичек, над которым работал, и выдвинул несколько других. — Дисциплинарные процедуры, к счастью, достаточно редки, в основном переутомленные или вымотанные медсестры совершают ошибки — действительно ужасно, скажу я вам. Это не всегда их вина, но чувство вины — это то, что им возможно придется нести в течение всей своей жизни. Многие выбирают эту профессию, полагая, что они будут спасать жизни, но одна правда, которую им предстоит узнать, то, что люди будут умирать у них на руках. Невозможно помочь всем. В конце концов, количество смертей в день превращаются в статистику. Трагическую, но тем не менее, статистику. Наша задача — постараться сделать эту цифру как можно ниже. Ага, вот оно.