Хотелось одного, — чтобы Бет вышла, наконец, на связь.

Ночь стояла бархатная, густая.

В небе ярко сияли звезды, их призрачные холодные огоньки отражались в мутных водах пограничной реки; таинственно серебрилась убегающая вдаль лунная дорожка, в неживом свете смутно оконтуривались близлежащие высоты, тишина звенела…

Над мутными водами реки царил обрывистый берег. По гребню возвышенности вились змейки старых траншей, на брустверах которых уже успел поселиться чахлый кустарник.

…Караван, состоящий из пяти «джипов», прибыл в назначенное место задолго до темноты. Примерно в трех километрах от берега располагались руины заброшенной заставы, окруженной глинобитными хибарами существующего поныне поселения. Антон, остановивший машину за косогором, осторожно вскарабкался на гребень возвышенности и расчехлил электронный бинокль, найденный в багажнике угнанного внедорожника.

Здание заставы на афганском берегу, не раз переходило из рук в руки, — об этом немо свидетельствовали проломы в стенах, пустые глазницы закопченных окон, да остатки временных укреплений на плоской местами осевшей крыше двухэтажной постройки. От полного разрушения типовую казарму спас лишь запас прочности железобетонных панелей, да то обстоятельство что массивные блоки невозможно растащить и приспособить в хозяйстве.

Глинобитные лачуги, окружающие руины, выглядели обитаемыми, но крайне убогими: Антон наблюдал, как возятся в пыли полуголые дети, в то время как подростки постарше помогали уцелевшим во время ночного боя контрабандистам перегружать тщательно упакованный «товар» из багажников машин на низкорослых, выносливых мулов.

Кроме детей меж глинобитных построек изредка появлялись женщины, — они не обращали внимания на подъехавшие машины, занимаясь своим нехитрым бытом, пока один из боевиков не отправил нескольких из них к Пянджу.

Покорно взяв сосуды для воды, они цепочкой потянулись к берегу, некоторое время пробыли там, для видимости зачерпнув мутной, непригодной для питья жидкости, и вернулись назад.

Караван к тому моменту уже полностью перегрузился на мулов, джипы загнали внутрь руин через широкий пролом в стене, и теперь боевики расположились в тени полуразрушенного здания, ожидая наступления сумерек. Двое подростков, помогавших вьючить груз, получили свою мзду и исчезли, женщины, ходившие к берегу о чем-то поговорили с командовавшим погрузкой низкорослым афганцем и спокойно вернулись к своим делам.

Рутина… — подумал Антон, опуская электронный бинокль. Сонная жизнь, грязные полуголые дети, подростки в рваном камуфляже, незамысловатая смена дорогих машин на вьючных животных — все это, в сравнении с привычными Извалову картинами современного мира, производило определенное впечатление.