– Что это значит?

– Я точно не знаю. – Я опустила взгляд на свои руки. – С тех пор, как я проснулась сегодня утром, я могу читать эмоции, не открываясь, не сосредотачиваясь. Я смотрю, и если хочу знать… то знаю.

– А если не хочешь знать?

Я нахмурилась.

– Тогда нет. Не знаю, может, в толпе все будет иначе.

– Потому что толпы иногда тебя захлестывают.

Он помнит. Я кивнула.

– Это… – Он замолчал, и я глянула на него. – Что я сейчас чувствую?

– Э… любопытство. Не тревогу.

Кастил наклонил голову.

– С чего бы мне чувствовать тревогу?

– Разве ты не беспокоишься, что у меня разовьются другие способности эмпатов?

– Если ты думаешь, будто меня волнует, что ты станешь Пожирательницей душ и начнешь питаться моими эмоциями, ты зря тратишь силы.

Я нахмурилась.

– Надеюсь, ты такого не подумаешь.

– Я думаю, что все это – изумительно. Ты изумительная.

Я возвела глаза к потолку.

– Особенно когда заткнула Аластира. Это талант, которым даже я не обладаю. – Он подался вперед так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Мои родители, скорее всего, будут недовольны, но они тебя примут. Я говорю это не затем, чтобы тебя успокоить. Я так и считаю. Они не обрушат на тебя гнев и разочарование.

Я в самом деле в это верю.

И почти поверила в то, что он сказал Аластиру: его родители полюбят меня так же горячо, как и он. Сердечная пара.