Теперь в обществе считается абсолютно нормальным есть себе подобных, а все, кто высказывают альтернативное мнение, тут же затыкаются. К этому моменту первоначальная идея для некоторых становится сверхценной идеей – конструкцией в голове, которая занимает большую часть их мышления. Такие люди становятся костяком радикальных движений и привносят наибольший вклад в развитие и усиление заложенной идеи.

– Ты гений, Кира! – воскликнула я и кинулась обнимать подругу.

Она лишь довольно ухмыльнулась.

Этим же вечером я решила навестить друида, дабы расспросить его о злом духе, у которого я якобы украла глаза.

– Заходи, Майя, – Хьялдур дружелюбным жестом пригласил меня внутрь своей палатки. – Чаю? Как раз вода закипает.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я. – Хотя… Ладно, давай.

– Ромашковый? – друид приветливо улыбнулся.

– Ромашковый, – улыбнулась я в ответ. – Но вообще я к тебе с просьбой. С вопросом, точнее.

– Вопрос? – было видно, как Хьялдур о чем-то задумался, пристально глядя на меня. – Ну… Дети… В общем, когда мужчина и женщина любят друг друга…

– Тьфу на тебя, учитель! – прикрикнула я, стараясь не заржать во весь голос. – Не о том я! Другой вопрос!

– Фух… – облегченно выдохнул он. – Чего стряслось?

– Расскажи мне про Уна.

Хьялдур выронил глиняную чашку из рук, расплескав кипяток по шкурам на полу.

– Чего? – мрачно переспросил он.

– Про Уна. Моего духа-покровителя.

– Лучше бы ты спросила, откуда дети берутся… – вздохнул он. – Злой дух. Он лжет, подстрекает, ссорит людей.

– И все?

– И все! – Хьялдур повысил голос, грозно нахмурив брови. – И не произноси его имя в моем доме!

Черт. Не вышло.

Это добавляет некоторую сложность в мой план.