И прежде, чем нырнуть в горячую воду глянула в зеркало и обмерла. Из отражения на меня смотрело умертвие. Нет, правда, я не шучу. Единственное, что меня отличало от нежити, так это целые, пусть и грязные волосы, наличие бровей и ресниц. Все остальное точно, как у новоиспеченного трупа. Для начала: я похудела, настолько, что это не может порадовать ни одну нормальную девушку. У меня пропали руки и ноги, зато очень хорошо проступили все ребра и хребет. Скулы и подбородок заострились, глаза наоборот ввалились. Особенно явственно виднелись стремительно синеющие синяки вокруг ранок на правой груди. Не удивительно, что мне стало так больно — груди-то у меня почти и не осталось. Нет, она и раньше была небольшой, но это…

— Астарта Благословенная…! — только и смогла выдавить я, глядя на себя.

Что ж со мной такое? Только неестественно огромные серые глаза горели на лице настоящим шоком.

— Так, ладно, — сказала я себе через минуту, — зато глаза стали большими, как у куклы!

Я залезла в воду. Примерно четверть часа оттирала себя от сажи. Стоит отметить, что ничего для этого не потребовалось. Вода достаточно легко очищала без моющих порошков и протирок.

После того, как убедилась, что чиста, как первый снег, прилегла на бортик. Затылок тут же напомнил о себе, пришлось подняться и свернуть одно полотенце подушкой, чтобы было не так больно, а потом приказала тени разбудить меня через час и ушла в транс. У меня уже все зудело от желания срочно выяснить причины случившегося.

Первым делом убедилась, что на меня не оказывали воздействия. Еще с самого начала предполагала, что кому-то приглянулась, но опасения оказались беспочвенными. Меня не прокляли, не оказывали воздействия на разум, не применили заклятье. Значит, причины случившегося лежат внутри меня, а не в далеких неведомых врагах.

Проверила Пелену, с некоторой внутренней дрожью. Меня всю жизнь запугивали, что ее может спровоцировать чуть ли не царапина, любое эмоциональное напряжение. А за сегодня случилось уже столько всего, что впору седыми прядками обзаводиться. Проклятье бушевало в тисках сети безымянного спасителя. Но нити загадочного плетения держали ее плотно и даже не думали рваться, истончиться или как-то иначе страдать. Я только мысленно хмыкнула. Если даже такое не может прорвать защиту, то начинаю подозревать, что умру я вовсе не из-за проклятья.

Использовать на себе глубинный взор я не могла. Не может артефактор или кто-то другой в нашем мире просматривать и работать с материей собственной души. Но, по внутренним ощущениям, она словно бы в коконе схлопнулась. Словно бы спряталась и оборвала почти все связи с телом, разумом и даром. Остались только те, что сдерживали нас всех вместе, но вот все остальное, более тонкое и хрупкое было порвано в клочья, а сейчас стремительно восстанавливалось.