Не вставая с колен, я вынул из кобуры на левом запястье нож, самый крупный из всех, что у меня были, и, размахнувшись, воткнул его в живот Херефорда по самую рукоять, а потом еще и провернул клинок внутри его тела. В удар я вложил не только силу мышц, но и энергию кодо.

Теперь мы – я и Сильвер – держали Херефорда на клинках по обе стороны. Она со спины на пластинах когтей, а я спереди на ноже.

Но этого было мало.

Ничтожно мало.

Отпустив рукоять ножа, я оглядел пол вокруг себя, выискивая револьвер.

В это время Херефорд уже опомнился, его будто разморозили, и он тут же начал действовать.

Рывком вытащил мой нож из живота, одновременно с этим завел вторую руку за спину и схватил Сильвер, вонзив пальцы в ее голое плечо с татуировками. Женщина пронзительно вскрикнула, и такого крика боли я от нее еще не слышал.

Кожа на ее плече мгновенно оплавилась, а когти… они оторвались от пальцев и остались торчать в пояснице Херефорда. Он размахнулся и всадил в грудь Сильвер мой нож, тот самый, который она принесла мне и лично закрепила в ножнах на запястье пару часов назад…

И пока все это происходило, я остервенело искал револьвер и даже не сразу понял, как его холодная рукоять оказалась в моей горячей потной ладони. Я вскочил на ноги, на ходу взводя курок, приставил ствол кольта к виску черного волхва и выстрелил, вышибая из его головы сноп черных и серебристых брызг.

Нет, я его не убил. Конечно же нет.

Но мою боль он почувствовал наверняка. Его затрясло. Он отшвырнул Сильвер в сторону, обхватил голову руками и застонал. Потом и вовсе упал на колени и закачался взад и вперед.

Не теряя времени, я спрятал револьвер в кобуру и вынул из кармана брюк запретные путы, схватил Херефорда за воротник кожаного плаща, прижал спиной к себе и быстро обмотал серебристую веревку вокруг его шеи. Затянул ее, приложив столько силы, сколько у меня еще оставалось.

Волхв захрипел, издав мерзкий хлюпающий звук, вцепился пальцами в веревку в попытке ее снять. Я толкнул ногой ослабшего Херефорда меж лопаток, тот упал плашмя и замер, я же принялся быстро обшаривать его карманы.

И почти сразу нашел то, что искал.

Пулю из моего бедра.

Спрятал ее во внутренний карман пиджака, потом опять достал кольт из кобуры. В нем оставалось еще три пули. Склонившись над замершим без движения волхвом, я приставил ствол револьвера к его лысому затылку, взвел курок и сделал еще один выстрел. Теперь, когда в Херефорде не было кодо, возможно, вторая пуля добила его.

Возможно.

Я убрал револьвер в кобуру и оглядел зал.

Вокруг творилась полная разруха: столы и стулья разбросаны, пол усыпан осколками посуды, щепками и обломками мебели, окроплен брызгами крови. Посередине всего этого хаоса стоял гроб с неизвестным человеком, выловленным в Канале любви, а вокруг него лежали мертвые тела двух патрициев Ронстада, инспектора Жан-Жермеса и Бартоло Соло.