Сто лет! Как странно…

Еще одна июльская революция, и одновременно – октябрьская. Насколько она помнила, двести лет прошло со времен революции большевиков. Очередная странная мысль. Но и они пытались. Все революционеры на протяжении мировой истории человечества. В основном отчаявшиеся крестьяне, которые боролись за жизни своих детей. Как в ее России. Сколько же произошло в горьком двадцатом веке? Тогда люди рисковали своими жизнями ради лучшей доли, а заканчивалось все, как водится, катастрофой. Это пугало, словно история была чередой атак на человечество. Люди продолжали страдать и терпели поражение за поражением.

Но, будучи русской, мудрой сибирячкой до мозга костей, она решила воспринимать октябрь как добрый знак. Или напоминание о том, чего не следует делать ни при каких обстоятельствах, наряду с воспоминаниями о 61-м годе. Она бы хотела посвятить этот момент каждому из них: героическим страдальцам советской катастрофы, друзьям, погибшим в роковом 61-м: Аркадию, Алексу, Саше, Роальду, Джанет и Саманте… Всем, кто преследовал ее в снах и в слабых воспоминаниях, крутящихся, словно электроны вокруг железного ореха, внутри нее. Они предупреждали и направляли ее, не давая ей все испортить, чтобы сделать все на этот раз правильно, искупить смысл их жизни и их смерти. Она помнила, как кто-то сказал ей: «В следующий раз революции лучше пойти иначе».

И вот она началась. Но были также партизанские подразделения первопоселенцев Марса под командой Касэя, которые не поддерживали контакт с главами ячеек в Берроузе, и тысячи других факторов, большинство из которых невозможно было проконтролировать. Каскадный рекомбинантный хаос. Будет ли этот раз чем-то отличаться?

Они погрузились в вездеходы и направились к маленькой станции на железнодорожной магистрали в нескольких километрах к северу. Там они сели на грузовой поезд, шедший по отдельной ветке, предназначенной для работ в Шалбатане, и достигли основной магистрали Шеффилд – Берроуз. Оба города были оплотом наднациональных корпораций, и Надя боялась, что могут возникнуть проблемы с обеспечением безопасности на железной дороге. В этом отношении Андерхилл имел стратегическое значение, поскольку при захвате он мог перекрыть магистраль. Именно поэтому она хотела удалиться подальше и от Андерхилла, и от самой железной дороги. Она хотела подняться в воздух, как уже делала в 61-м. Все инстинкты, приобретенные в те несколько месяцев, пытались заявить о себе, как будто и не было прошедших с тех пор шестидесяти шести лет. И эти инстинкты говорили ей – «прячься».