Я поднялся. Только сообразил, что скулу саднит. Вытер тыльной стороной руки, глянул – кровь. Поморщился. Неудачно упал, ну и ладно.

Ящеры и их всадники остановились у холма. Звери сюда не сунутся: они со скорпионами не находят общего языка, а ужином становиться не хотят. Всадники… какое-то время я завороженно следил, как они слезают с ящеров. Обмениваются дергаными жестами, о чем-то договариваясь. Слов у всадников нет – нечем их сказать. Потом все посмотрели в мою сторону.

Так, не стоит затягивать. Я сделал глубокий вдох и быстро пошел по мосту, стараясь идти прямо и не смотреть по сторонам. Мост есть, мост есть… Необязательно его видеть, чтобы идти. Мост есть…

Нога начала проваливаться, словно опора под ней таяла льдом под ярким солнцем. Вдоль позвоночника пронеслась обжигающая волна страха.

Я покачнулся.

– Нет, – еле слышно выдохнул и прыгнул на берег.

На этот раз досталось колену, но разочарованные щелчки скорпионьих клешней – лучшая музыка для моего слуха.

– Извините, ребятки, не сегодня, – пробормотал я, опираясь здоровым коленом на песок и вставая.

Мельком успел заметить, что всадники так и не ступили на мост. Чуть нахмурился. Интересно, однако. Им по идее вообще наплевать, видят они что-то или нет. Их ведет черная кровь Дома Обсидиановых ножей. Что-то их сдерживает. Только что?

– Далеко собрался? – раздался за моей спиной журчащий голос. Не разберешь: то ли ручеек струится в горном ущелье, то ли водопад обрушивается на водную гладь.

Сразу и громко, и тихо. А еще вдруг стало так свежо, будто все ичтланы опрокинули свои горшки с водой и вылили ее на землю.

Меня развернули, как марионетку. Его глаза – бездонная тьма без белка и зрачка – внимательно смотрели на меня. Гладкая кожа без единого изъяна, смуглая и с красноватым оттенком. Крючковатый нос, красиво очерченные губы. Улыбка… тут каждый улыбается так, что впору сразу повеситься, не пытаясь разбираться.

В мочках его ушей – нефритовые квадратные серьги. Но маску не носит.

От его пальцев сквозь мою одежду просачивались струйки ледяной воды. На нем самом нет одежды вовсе, если не считать налокотник и спрятанный в нем кинжал, от которого исходило оранжевое пламя.

– Язык проглотил? – поинтересовался он. В черных глазах вспыхнули недобрые искры.

– Вот так, – пожаловался я на жизнь. – Только пожелаешь сбежать подальше, как обязательно повстречаешь всех знакомых и бывшую жену. Ичтли, ты меня уже вымочил, как мог. Можно перестать заливать водой?

– У тебя нет жены, Тиош, – хмыкнул Ичтли. – Но я не удивлюсь, если ты сосватал саму Шок-Аху. Правда, что-то у вас в семейной жизни не заладилось, раз она послала за тобой своих ящеров.