ФантастикаГолубой Марсстр 570
Светлый фон
– Мы хотим взять слово, – сказала она и подозвала группу, ожидавшую ее снаружи. Напоминая своим видом нетерпеливую пастушью собаку, она загнала их на трибуну: сначала Сакса и Энн, идущих рука об руку, затем Надю и Арта, Тарики и Нанао, Зейка и Назик, Михаила, Василия, Урсулу с Мариной и даже Койота. Старым иссеям аукнулось прошлое, и они вышли на трибуну высказать свое мнение. Майя указала на мониторы, которые показывали, что происходило снаружи здания. Их группа тянулась от трибуны через зал и коридоры неразрывной линией к центральной площади, выходящей к морю, где уже собралось около полумиллиона человек. Забиты людьми были и улицы города: там на экранах смотрели на происходящее в зале. А в бухте Чалмерса невиданным новым архипелагом стояла целая флотилия кораблей-городов, на мачтах которых развевались флаги и баннеры. И так в каждом марсианском городе: люди стояли на улицах и смотрели на экраны. Каждый мог видеть каждого.

Энн поднялась на подиум и тихо сказала, что в последние годы правительство Марса нарушило и закон, и дух человеческого сострадания тем, что запретило иммиграцию с Земли. Народ Марса этого не хотел. И им нужно новое правительство. Это был вотум недоверия. Новые вторжения землян также были неправомерны и неприемлемы, но их можно было понять: марсианское правительство преступило закон первым. И количество поселенцев, прибывших в результате этих вторжений, не превышало того, что было неправомерно запрещено нынешним правительством. Марс, продолжала Энн, должен быть открыт для иммиграции землян настолько, насколько это возможно, учитывая физические ограничения, и настолько, сколько продлится период популяционного всплеска. А он уже подходил к завершению. Теперь на них лежала обязанность перед потомками – прожить этот остаток лет в мире.

Энн поднялась на подиум и тихо сказала, что в последние годы правительство Марса нарушило и закон, и дух человеческого сострадания тем, что запретило иммиграцию с Земли. Народ Марса этого не хотел. И им нужно новое правительство. Это был вотум недоверия. Новые вторжения землян также были неправомерны и неприемлемы, но их можно было понять: марсианское правительство преступило закон первым. И количество поселенцев, прибывших в результате этих вторжений, не превышало того, что было неправомерно запрещено нынешним правительством. Марс, продолжала Энн, должен быть открыт для иммиграции землян настолько, насколько это возможно, учитывая физические ограничения, и настолько, сколько продлится период популяционного всплеска. А он уже подходил к завершению. Теперь на них лежала обязанность перед потомками – прожить этот остаток лет в мире.