Борис Сапожников Маскарад
Борис Сапожников
Маскарад
De profundis clamavi ad Te, Domine[1].
Пролог
Пролог
Быть рыцарем не такой и легкий труд. Это только городским бездельникам неблагородного происхождения кажется, что рыцарство — это только красивое гарцевание на коне, да размахивание мечом; они-то и не представляют насколько тяжелы и неудобны доспехи, так ослепительно сверкающие в лучах солнца, как сильно болит отбитая о седло — пардон — задница, на которой просидел целый день, а то и несколько дней, как совершенно не хочется встревать в бой после таких вот конных переходов. Et cetera, et cetera… Но на то мы и рыцари, чтобы всякой деревенщине и купеческим сынкам казалось, что жизнь наша — сплошная сказка.
И вот, ad maiorem Dei gloriam, ехали мы — рыцари Замка — по землям Вольного княжества Богемия в их столице Кралову, мы охраняли большой обоз, везущий туда провизию из окрестных деревень, а также оружие для отражения агрессии со стороны воинственных халинцев. Эти зарвавшиеся поклонники Мегберра осмеливаются атаковать земли добрых детей Церкви, пока только здесь, в анархических Вольных княжествах, вроде той же Богемии или Сибиу, но это уже вызвало недовольство в Ферраре и сюда прислали довольно большой отряд рыцарей Замка с усиленными дружинами из наемников всех мастей, помимо обычных «рыцарских копий» и это уже начинало напоминать подготовку к Походу за Веру, какие предпринимались лет двадцать-тридцать назад против того же халифата и немного позже против еретиков-янитов, свирепствовавших в этой же Богемии. Эти войны ударили впрямую по моей семье. Во время одного их Походов за Веру погиб мой прадед Освальд Ромуальд, прозванный Благочестивым, а дед и его два брата, которым Освальд дал жизнь не смотря на все свое благочестие (всего детей у него было семеро, четыре сына и две дочери), сложили головы в этой земле. Ну да я, как истинный рыцарь Замка, а, следовательно, верный сына Матери Церкви, просто не мог быть суеверным человеком и во всем полагался на Господа всемилостивого и всемогущего, и нападение халинцев воспринял не как смертельную опасность, но как избавление от скуки долгой скачки по разбитым дорогам Богемского княжества.
Они налетели на нас, подобно знойному ветру их родины. Смуглые воители в подбитых мехом, как никак конец осени, со дня на день снег пойдет, бекешах, под которыми звенели кольчуги, поверх стальных шлемов намотаны тюрбаны, дополнительно защищающие голову от ударов, на левых руках у всех круглые щиты, в правых — длинные ятаганы, кое-кто вооружен арбалетами.