Михаил Ахманов Вторжение

Михаил Ахманов

Вторжение

Пролог

Пролог

Земля, Москва, Кремль. 3 июня 2088 года

Запись событий была короткой — около шести минут с начала атаки до последнего залпа, который уничтожил средний крейсер «Тибурон». На огромном экране, занимавшем всю стену кабинета, взрывались корабли, настигнутые лучевым ударом, как мошки в пламени, сгорали истребители, кружились багровые облака раскалённого газа, тонкие, ослепительно-яркие плазменные шнуры с хищным упорством терзали броню. Фоном для этой картины служила тьма, расцвеченная искрами равнодушных звёзд.

Просмотрев запись, сидевший перед экраном человек поднял руку и повелительно щёлкнул пальцами. Фильм пустили снова, помедленнее, с комментариями аналитиков, выделявших отдельные, самые мрачные фрагменты. Первый, длившийся двадцать шесть секунд, предшествовал бою: на экране возникли гигантский звездолёт, поблёскивающий в свете далёкого Солнца, девять земных крейсеров, что окружали кольцом чужака, и угловатые аппараты, взлетающие с его поверхности. Десять, двадцать, тридцать… словно пулемётная очередь… Боевые машины расходились двумя веерами выше и ниже плоскости эклиптики, прикрывая цилиндрический корпус звездолёта. Он был огромен — судя по возникшей рядом масштабной сетке, пять или шесть километров в длину. С ним не могли сравниться самые крупные базы и орбитальные станции, созданные за последние полвека.

Внезапно кольцо земных крейсеров, охватившее пришельца, сделалось подвижным, завертелось, роняя длинные огненные струи; выхлопы дюз тянулись к звёздам, затмевая их слабое, робкое сияние. Эта карусель стремительно набирала скорость, и кружившие в ней корабли явно готовились к битве: поворачивались орудийные башни, хищно подрагивали стволы метателей плазмы и свомов[1], в тёмных каналах ракетных портов отсвечивал металл. Мгновение — и стая серебристых стрелок оторвалась от «Сахалина», самого крупного рейдера флотилии, и ринулась в темноту. Тут же, не прекращая своего кружения, выпустили ракеты «Памир» и «Ланкастер», за ними — «Сидней» и пять других крейсеров. Залп, залп, и снова залп… Стреляли не по машинам пришельцев, по их звездолёту, а эта мишень была такой огромной, что миновать её снаряды не могли.

Ракетные залпы стали началом атаки, удар истребителей — её продолжением. В бортах кораблей раскрылись шлюзы, юркие «грифы» и «коршуны» ринулись в пустоту; их плотное облако, казавшееся в первый миг бесформенным, выхлестнуло четыре острия. Они врезались в строй вражеских машин, и сотни ало-фиолетовых вспышек замелькали во мраке — били из лазеров и свомов. На первый взгляд — сокрушительный удар, но голос аналитика, негромкий и холодный, сообщил, что преимущество — на стороне врагов. Их аппараты оказались увёртливыми и смертоносными, хоть не имели ни ракет, ни плазменных метателей, ни чего-то подобного лазеру; единственным средством нападения был пучок антипротонов, накрывавший цель с большой дистанции и с убийственной точностью. Его энергия и плотность были настолько огромными, что вызывали аннигиляцию ничтожного количества частиц, плававших в вакууме.