Двадцать Лордов-Шейдов стояли по грудь в озере, которое никогда прежде не знало цвета света, вытягивая пряди тени с молочного дна и соединяя их в занавес непроглядной тьмы, свисающий с усеянного тысячами игл потолка пещеры. Если не считать ряби грязи, смывавшейся с их поношенных плащей, вода была прозрачной, как воздух, и тысячи известняковых пещерных жемчужин блестели на дюймовых отмелях вдоль берега. Еще дальше, в самом центре бассейна, из прозрачных глубин поднимался сад белых волшебных стеблей и цвел на поверхности ковром из алебастровых кристаллов. Из сотни чудес природы, которые видела Вала Торсдоттер с тех пор, как покинула свой дом в Ваасе, это было самым одиноким и жутким, самым запретным для человеческих глаз.
Д— Ты же знаешь, это все разрушит.
Галаэрон Нихмеду сидел на корточках рядом с Валой, наблюдая за работой повелителей теней. Высокий и крепко сложенный для лунного эльфа, он обладал бледной кожей и царственными чертами лица, характерными для его расы, но два десятка лет на посту стражи гробниц вдоль границы пустыни на юге сделали его лицо достаточно грубым и обветренным, чтобы считаться красивым даже по ваасским стандартам.
— Разрушит что? — спросила она.
— Озеро, — объяснил Галаэрон. — Грязь, смываемая с их одежды, осядет на пещерные жемчужины и не даст им расти. Масло от их тел проложит свой путь в минералы и разрушит их. Через сто лет это будет просто еще одна грязная дыра.
Вала пожала плечами. — Это для благого дела.
—Ты говоришь как человек, — в голосе Галаэрона было больше раскаяния, чем злобы. — И я с этим согласен. Насколько это грустно?
— Не так грустно, как жалеть себя, — резко ответила Вала.
Эльфы поклонялись красоте как богу, но на кону стояли более важные заботы, чем озеро, которое никто никогда не видел, и она не могла позволить его разрушению погрузить Галаэрона в одно из его унылых состояний.
— Если бы мы могли спросить Дуирсара, чего он хочет, я уверена, что он сказал бы нам идти вперед.
— Он сказал бы нам, чтобы мы нашли другое место для завершения Сращивания или не заканчивали вообще. Эльфы не уничтожают сокровища природы, чтобы спасти свои собственные.
Вала закатила глаза.
— Галаэрон, ты же