Он бы и заорал, даже несмотря на предупредительно впившиеся в кожу вороновы когти. Потому что по-другому, похоже, никак, а время уходит. Но не успел. Рыхлое брюхо тумана вдруг всколыхнулось, задрожало мелкой дрожью и вспучилось от отчаянного женского крика.

Алена!..

Матвей бежал, совершенно не глядя под ноги, не обращая внимания на клекот ворона, грудью вспарывая туман, раздирая его в клочья, отмахиваясь от нетерпеливо вгрызающегося в мозг шепота:

– Не вмешивайся, человечек! Не смей мне мешать!

Слева вдруг что-то вспучилось, зашипело, потянулось к Матвею не то руками, не то щупальцами. Не глядя и не замедляя бега, он швырнул горсть соли, удовлетворенно кивнул, услышав истошный, на границе восприятия визг. Работает бабкина заначка!

В круговерти туманных образов, почти невидимых, но смертельно опасных, Матвей не сразу увидел черную водяную воронку, утаскивающую от него Алену. К мрачной, непонятно откуда взявшейся решимости присоединилась чистейшая, выкристаллизованная ярость, такая же опасная, как заговоренная соль. А может, даже еще опаснее…

Матвей поймал девушку в самый последний момент. Нашарил в черной воде, дернул вверх. Он сражался не просто с болотом, он сражался с той самой тварью, что жила в этом глухом краю с незапамятных времен, тварью, которая ни за что не хотела отпускать свою жертву, огрызалась, больно жалила свитыми из воды плетьми, хватала за ноги и продолжала уговаривать…

– Не вмешивайся… моя… попроси что хочешь, а ее оставь…

– Хочу! – прохрипел Матвей и дернул из последних сил. – Ее хочу! А ты, поганка болотная, пошла в жопу!

Вызволенная Алена упала на бок, захрипела, скорчилась от мучительного кашля, а в уши ворвался радостный вопль Ставра:

– Братишка, ну ты просто супермен! Супермен и мастер русской словесности! Ишь, как ты эту падлу приложил!

– Отвали… – Не в силах встать на ноги, Матвей на четвереньках подполз к Алене, обхватил за плечи, прижал к себе, прислушиваясь к хрипам и бульканью у нее в груди. – Алена, ты как? – спросил шепотом.

– Матвей. – Закоченевшими пальцами она вцепилась ему в плечо, тихо всхлипнула. – Матвей, ты пришел…

– Да, я пришел, – сказал он мрачно. – Пришел, хоть вы меня и не звали…

Он бы еще много чего сказал и поругался бы на славу, если бы не нетерпеливое карканье спикировавшего на плечо ворона.

– А этот откуда взялся? – Ставр покосился на птицу неодобрительно, даже отступил на шаг, словно опасался, что ворон может причинить ему вред.

– Она прислала. – Матвей растерянно разглядывал окровавленное Аленино запястье, то самое, на котором болталась кожаная веревка. Рана выглядела устрашающе, но что с нею делать, он не знал. При себе у них не было ни клочка чистой или хотя бы сухой ткани – все пропиталось болотной водой и грязью. – Алена, ты потерпишь? – спросил он.