Из сизого марева вынырнула черная тень, привычно упала на плечо, заклекотала успокаивающе.

– Выбрались? – Алеша улыбался своей ясной улыбкой, ласковой и лишь самую малость встревоженной.

– Выбрались. – Ася последний раз погладила ворона по голове, осторожно ссадила с плеча на землю. – Улетай, кончилась твоя служба.

Он не хотел улетать, жался к ногам, тревожно взмахивал крыльями, заглядывал в глаза.

– Нельзя тебе с нами. Лети! – Она взмахнула руками, заставляя птицу с прощальным криком взмыть в небо, обернулась к Алеше. – Мне пора, – сказала с радостным нетерпением.

– НАМ пора, Ася. – Он крепко сжал ее ладонь, успокаивая и поддерживая.

…Студеная озерная вода слизала с раскрытых ладоней освященную соль, за подол юбки нетерпеливо потянула прочь от берега. Туман в последний раз вскинулся и припал к земле. В малиновом небе, заглушая яростный вой Морочи, поплыл колокольный звон. Последняя Хранительница улыбнулась, глядя в глаза любимого мужчины.

– Не бойся, Ася, – сказал он спокойно. – Я буду рядом.

Озеро было милосердным: убаюкало в ласковых объятиях, расплело и расчесало косы, забрало боль, а потом, уже другой, обновленной и свободной, вытолкнуло на берег, туда, где ждал Алеша.

– Вот и все, – в его голосе не было ни грусти, ни сожаления, только мальчишеское нетерпение, а в глазах отражались звезды. – Нам пора, Асенька.