Светлый фон

С обратной стороны станка выехал газетный лист, и я первым подхватил его, опередив своего подчиненного.

— Твою мать! — выругался я, увидев на нем четкий фотопортрет бородатого мужчины.

— Ага. — довольно сообщил мне Парамон. — Именно этот кадр и приходил вчера.

С разворота листа на меня смотрело злобное лицо Феофана Андровича. Вот и явился папаша Федора на разборки.

— Знакомый? — не очень уверенно произнес Арсений.

— Знакомый, знакомый… — задумчиво ответил я. — Таких бы знакомых собрать всех вместе в одну лодку, и отвезти на необитаемый остров.

Парни ничего не ответили, лишь выжидающе уставились на меня. Но я молчал. В голове одна за одной кружились мысли о том, как правильно и безболезненно отправить помещика обратно на Зеленый остров. Ну не просить же Влада убрать аристократа, пусть и мелкого? Это будет не по-человечески, да и шума вызовет много.

Но и оставлять его в городе нельзя. Феофан мужик упрямый и пробивной, а если каким-то образом сможет узнать как выглядит владелец типографии, или как-то еще опознает Акакия, то моя полоса везения мгновенно закончится и все последующие планы накроются медной банной принадлежностью.

— Это, барон… А какая вторая новость? — поинтересовался смущенно Парамон.

— Что? — я вздрогнул и вышел из раздумий.

— Ну вторая… Ты сказал, что камень — это новость номер один.

— Ааа… — потянул я. — В общем, я женюсь на Веронике Макаровой.

— Чего??? — две пары глаз ошеломленно уставились на меня.

— Это шутка такая, да? — добавил изумленно печатник.

— Нет. Это главная новость для нашего следующего номера. — улыбнулся я.

— Хозяин, надо начинать печатать. — у Парамона даже слегка задрожал голос. — Иначе я умру здесь круглосуточно сидеть. Это похлеще ваших свиней событие!

— Арсений, макет готов? — я перевел взгляд на помощника.

— Приблизительный. Но придется переделать немного. — тот все еще находился в легкой прострации, и, кажется, даже завидовал немного.

— Тогда готовьте. Я зайду после обеда и проверю. Но сначала мне кое-что надо напечатать. Парамон, помнишь двести тридцать пятый рисунок?

— Это тот срамной? Ну, который со свиньей?