Ночь в Неизведанном краю была необычайно теплой, особенно в сравнении с Дарградом. Я покинул каркас лаборатории и улегся на землю, уставившись на звездное небо. На душе отчаянно скребли кошки. Забудь не должен был погибнуть, по крайней мере вот так… А я ничего не смог сделать, даже найти его алтарь на карте.

— Ну и что теперь будем, делать, друг? — грустно произнес я вслух.

— Играть дальше. — раздался голос Локи откуда-то сбоку.

Я удивленно повернул голову и увидел своего куратора в самом популярном образе, знакомому каждому фанату известной киновселенной. Он развалился на земле неподалеку от меня и задумчиво жевал длинную травинку.

— Непривычно тебя видеть так.

— Знаю. Поверь, это серьезно расходует мои силы. — грустно произнес он.

— Но?

— Но мне захотелось побыть с тобой именно так. Не спрашивай почему…

Мы молча смотрели в небо, думая каждый о своем и не замечая времени. Я прогонял произошедшую ситуацию в голове снова, и снова, чувствуя, что стал совсем беспомощным. Чертова игра совсем не игра, и это давно пора понять, но не получается.

— Локи. А душа умершего игрока может принять участие в следующем состязании?

— Да, но никогда повторно. Только после перерождения. Знаю, ты раньше украдкой мечтал выиграть, затем стать богом, а потом взять себе в подопечные Кристину и принять с ней участие в новом туре. Увы, такое невозможно. И я рад, что ты наконец-то перестал о ней думать в этом ключе. У вас не было не единого шанса быть вместе. Либо ты, либо она.

— Кристина в прошлом… — ответил я и внезапно замер, от пронзившей голову догадки. Ну, Локи, ну сукин сын. Умеет намекнуть.

Курицын! Ее союзник… Ну кому еще, как не этим двоим было еще выгодно, чтобы я остался без союза?

Помнится, я уже размышлял о том, каким образом им удается убивать игроков, и при этом не тратить свои трофеи. Я тогда предположил, что у него есть способ быстрого перемещения. Но Забудь не такой растяпа, чтобы не закрепить свой алтарь, тогда…

Словно в унисон моим мыслям, я услышал всплеск воды со стороны остатков лаборатории и резко повернул голову. Бочка вернулась на место, но из-за неровности новой поверхности покосилась набок, выплеснув часть воды. А с нею вторая половина тела моего союзника, сжимающая в руке один из своих инструментов, похожий на отвертку. Трава и дерн, которые не должны были быть на полу лаборатории, полностью исчезли, уступив место старому каменному покрытию. Вот только теперь по нему шла тонкая полоса, словно кто-то выпилил ровный цилиндрический кусок.