– А где мне быть? В ту штуку прозрачную я попасть не смог. Дико любопытно что там.

– Сам ничего не видел. Всё время пролежал взаперти.

– Я вижу, тебя подлатали. Везучий же ты. Как у кошки – девять жизней.

– Это – да. А где немцы?

– Кто его знает? Тут когда ты исчез с этим паралитиком, немцев набежало! Даже танки пригнали. Ничего! А через три дня как жахнуло!

Я вышел на берег. Так и знал – голый. Только трусы из какого-то эластичного шелковистого материала. Трусы, кстати, почти мгновенно высохли. С интересом осмотрел свои руки-ноги. Остались только шрамы. Рука работала, как новая. На левой – все пальцы целые. Потрогал ухо – полное. В смысле – комплект. Прямо, как после капремонта.

– Эй, Бася! – крикнул я.

– Это кто? – спросил Громозека.

– Ещё один глюк в моей башке. Сейчас молчит. Слушай, душара, а ты только по воде ходить умеешь, как поплавок, или и занырнуть можешь?

– Могу. И занырнуть.

– Ну, так иди. Погляди, откуда это я выплыл? И что там ценного можно экспроприировать?

Громозека пошёл, шаг за шагом погружаясь в воду. Вода, кстати, никак на него не реагировала. Не было Громозеки. Ложки – не существует.

«А ты меня слышишь?» – спросил я. Мысленно.

– Ага.

– Круто. Ну, рассказывай тогда, как жахнуло?

– Я пройти к тебе не мог, но чувствовал, где ты. Ждал. А потом ты стал удаляться вверх. Потом ты стал удаляться вбок. Я – за тобой. А там потом какое-то светопреставление началось. В небо как будто кто-то кляксу чёрную посадил. Она росла, потом полыхнула красным, потом фиолетовым. Взрыв был просто чудовищный. Весь лес лёг. Немцев по земле всех размазало. Даже меня в землю забило. Казалось, горел воздух. А деревья – не горели. Я видел, как чёрная молния прорезала небо и опять шарахнуло. Ещё сильнее.

– Тебя же в землю забило?

– Что мне выбраться? Не отвлекай. А рыбы меня боятся. Странно.

– Ты сам не отвлекайся.

– Вот после чёрной молнии посыпался метеоритный дождь. Вот тогда стало страшно. Ад разверзся.