Внезапно монстр обзавелся новой деталью своего внешнего облика, от вида, которой Олег аж скрипнул зубами и едва не потерял контроль над зарядом некроэнергии, который уже секунд двадцать старательно концентрировал, дабы заклинание имело максимальную бронебойность, омертвляя не шкуру цели, а её внутренние органы. По задней ляжке исполинского кабана стремительно карабкалась вверх облаченная в одно лишь нижнее белье рыжеволосая фигурка, умудряющаяся вдобавок еще и тащить с собой двуручный черный меч с волнистым лезвием, размеры и вес которого едва ли не превышали саму Доброславу. Очевидно опрокидывание «Тигрицы» заставило тело кашенитки-изгнанницы слететь с кровати в лазарете, где она пребывала в целительном сне, и девушка не нашла ничего лучше, кроме как вооружиться и кинуться в драку.

— Выпорю, — пообещал себе чародей, посылая вперед концентрированный заряд некроэнергии, которым он вдобавок еще и вполне неплохо управлял. Зеленоватая сфера, готовая при малейшей ошибке или намеренном ослаблении контроля выплеснуть из себя враждебную всему живому силу, по плану должна была ударить в одно из коленей чудовища и прилипнуть к нему словно репей, постепенно впитываясь внутрь организма чудовища растворяя и шерсть, и кожу, и мясо, и даже кости… Или, по крайней мере, дать монахам удобную цель, которую можно выжечь вместе с затронутой смертью плотью. Глаза кабана создатель чудовища без сомненй защитил просто великолепно, да и свою огромную пасть свинья-переросток предусмотрительно не разевала, дабы не облегчить доступ к нежным внутренним органам. Однако, может столь же трепетно позаботиться о суставах он просто забыл? В конце-концов, Бессмертные царства Кащеева хоть и могли время от времени ненадолго вернуться в мир живых, но фразу: «в здравом уме и в твердой памяти» по отношению к ним можно было использовать исключительно в качестве насмешки. — Клянусь! Максимально жестоко и сурово, без жалости и снисхождения! Даже если придется лечить. Сначала — вылечу, потом — выпорю!

Выпущенный с парящих в вышине кораблей град снарядов обрушился на кабана и его всадницу, и ту чуть было не стряхнуло на землю близким попаданием ядра, и вроде бы даже зацепило не то шрапнелью, не то осколком, во всяком случае темные потки крови на спине Олег отчетливо видел. Но, тем не менее девушка, продолжала карабкаться вверх не обращая внимания ни на обстрел, ни на тряску, проистекающую из движения огромного животного, полностью игнорирующего такую помеху… А возможно банально и не замечающего её. Вряд ли для монстра подобной силы вес девушки и двуручника значил больше, чем для его хрюкающих в лесах коллег какая-нибудь блоха. Чувствительность шкуры, почти выдерживающей прямо попадание пушечных выстрелов, опять же не могла являться слишком уж большой — зачем, спрашивается, чудовищу сенсорная перегрузка. А непрестанно бьющие по глазам и иным частям тела заклинания и выстрелы создавали достаточный фон, чтобы не заметить и нечто куда более серьезное, чем одна единственная альпинистка, пускай и с огромным двуручником. Запущенная Олегом сфера настигла колено кабана, обволокла его, не рассеиваясь лишь благодаря неимоверным усилиям со стороны чародей и медленно принялась делать свою работу, пытаясь сгноить плоть исполинской свиньи или по крайней мере заставить выпасть шерсть и углубиться в кожу как можно глубже. Вот только сходу достигнуть каких-нибудь заметных результатов не получалось.