— Ты разбудил меня, — прошептала она.

Этой ночью ничто не испугает ее: ни змеи, ни пираты и уж точно ни осьминог.

Они помолчали.

Люсьен забеспокоился и стал нетерпеливо оглядывать горизонт.

— Они объявили земным людям войну, — тихо произнес он. — Что за безумие…

— Но не мне, — поправила его Мари-Жозеф. — Она обещала, что, если выживет, приплывет сюда этой ночью, в полнолуние.

Над морем раздалось едва слышное пение. Мари-Жозеф вскочила, скинула туфли и бросилась к воде по влажному мерцающему песку.

Набежавшая волна коснулась пальцев ее ног, и она подошвами ощутила, как дышит живой океан. Она пропела имя Шерзад, подзывая ее.

Шерзад откликнулась.

Мари-Жозеф вскрикнула от восторга. Через голову сорвав с себя платье и кинув его на песок, она, в одной рубашке, бросилась в воду.

К ней двинулись русалки и водяные, гибкие, проворные, стремительные и бесстрашные. Шерзад повела их к Мари-Жозеф. Они окружили ее плотным кольцом, плеща прохладной водой ей на лицо, на руки, на грудь. Мари-Жозеф совлекла с себя промокшую рубаху: ее унесло волной и ею тотчас принялись играть маленькие русалочки. Обнаженная, она прошла дальше, пока вода не коснулась ее бедер, ее лона.

Шерзад поправилась и теперь, здоровая, сильная и прекрасная, устремила взгляд на Мари-Жозеф. Волосы окутывали ее густой пеленой, темной и блестящей.

К ее груди прильнула крошечная русалочка. Шерзад перевернулась на спину и стала медленно погружаться, отпустив малышку, чтобы она училась плавать самостоятельно. Смеясь и плеща водой, неуклюже барахтаясь, русалочка двинулась к Мари-Жозеф.

Мари-Жозеф взяла ее на руки, прижала к груди и стала целовать гладкие, как шелк, плавательные перепонки на пальчиках и крохотные острые коготки.

— Она прелесть, Шерзад, милая, самое прекрасное дитя, которое мне доводилось видеть.

Она обернулась: сапоги и чулки Люсьена валялись на песке, а сам он стоял по колено в воде.

— Ты сама русалка, — сказал он. — Ты Венера, готовая ступить в раковину.

Он зашел чуть дальше и остановился:

— Подойди ближе к берегу, любовь моя, я хочу поговорить с Шерзад и посмотреть на ее дитя. Увы, сейчас им придется подплыть ко мне, но когда-нибудь я тоже научусь плавать.

Мари-Жозеф вернулась к нему на мелководье. Сев рядом с ним, она блаженно прижалась к нему и обвила его талию мокрой рукой. Русалочка лепетала, плескалась и играла. Люсьен поглаживал Мари-Жозеф по голове.