— Добрый день, приемный покой, — сообщил неизвестный мужчина.

— Скажите, пожалуйста, — взмолилась я, — Элеонора Свотс, как она?

— Минуточку, — попросил приятный голос, — а кто интересуется? — осведомился он.

— Я ее дочь, Эмили Свотс.

— Мне, очень жаль, — сообщил голос, — вашей мамы больше нет, она умерла при поступлении к нам.

— Но, этого не может быть, — закричала я, — доктор Лоренс сказал, что она в другой стране в клинике!!!

— Мне жаль, но такого врача у нас нет, и, к сожалению, Ваша мама умерла, мы были бессильны ей помочь.

Не помня себя, я швырнула телефон об пол и с криком бросилась за ним, стуча по полу руками.

— Нет, пожалуйста, нет, — рыдала, что было сил!

— Реган! — в гневе закричала я, сорвала фату с волос, и, бросив ее в сторону, попыталась подняться с пола, но множество юбок у платья не дали этого сделать, я снова упала, но не сдалась.

Все же победив в неравном бою с материалом, вырвалась из этой тесной комнатушки и, набрав полную грудь воздуха, отправилась на поиски Регана, чтобы он объяснил все происходящее.

Он нашелся у входа в церковь, мельком смотрел на часы, ожидая будущую супругу. Неожиданно для него самого, подошла девушка, помогающая мне одеться. Мило улыбаясь ей, он обнял красотку за талию и небрежно поцеловал в губы.

— Ничтожество! — прошептала я.

Вернувшись в комнату, взяла сумку, вытащила деньги из кошелька и, бросив все не нужное на пол, быстрыми шагами пошла прочь из этого раздражающего места.

Реган все еще ворковал с милой девушкой и к моему счастью не заметил бегства несостоявшейся супруги с этой скромной церемонии.

Что творилось в моей душе описать словами невозможно.

Выйдя со двора церкви и поняв, что Реган меня не заметил, я бросилась бежать, так сильно как могла. Бежала вперед, что было сил, сама не понимая куда. Увидев метро, дрожащими руками купила билет и села на поезд. Все смотрели на меня с удивлением, показывали пальцами, смеялись, поздравляли, но мне было все равно. Мне было плевать на них и на весь мир вокруг. Я желала себя, Питера, маму, и ненавидела свою наивность. Как можно было поверить человеку, которого знаешь сколько, всего пять минут?

Сама во всем виновата, ты заслужила это!

Объявили мою остановку, и я вышла из вагона, собрав шлейф платья в руку. Поднималась по ступеням, не в силах дождаться, когда же эскалатор поднимет меня наверх. Мысли, путались и терзали, слезы жгли лицо, а злоба грудь. Не помня себя, вышла на улицу и поняла, что бреду по дорожке знакомой с детства. Мысленно не знала куда иду, ноги сами вели меня к знакомому месту, на пирс, где мы часто с Питером играли детьми.