Питер был правой рукой Джона, руководил тайной разведкой на Рене и остальных восьми планетах, даже Реграды не знали о себе столько, сколько о них знал мой брат. Да, теперь я помнила все, что было раньше и то, что Питер был мне просто другом, он был моим братом. Мы рождались вместе столько раз, возможно, поэтому и на Земле мы тоже оказались вместе, ведь у нас всегда был один сосуд на двоих, как и у Мии с Джоном. Но только как мы оказались на Земле, никто из нас сказать не мог, оставались только догадки.

С поездом по-прежнему ничего не происходило, и, немного успокоившись, стала рассматривать свой дом, совершенно другими глазами. Я была той же Эмили и Рена была такой же, какой я ее запомнила, но что-то все-таки в нас с ней изменилось.

На огромном мосту, убегающем в бесконечность, поезд превратился в маленькую точку, затем совсем исчез. Бредя глазами по мощной конструкции к ее началу, добрела до водопада и затем поднялась по нему взглядом до самого верха — русла из которого он тяжело спадал вниз. Широкая река, в которой он брал свои силы, бесконечной лентой убегала от нас по равнине, превращаясь в тонкий ручей вдали. Насколько я помню, эта река опоясывала всю Рену, проходя через множество городов и деревень, соединяя их между собой и являясь главной водной магистралью жителей планеты Лико, которые часто бывали на здесь, а многие из них даже жили в наших водах.

С двух сторон, реку бережно обнимали бескрайнее зелено-синие поля, также уходящие в бесконечность.

— Здравствуй, Питер, — только открыла рот я, чтобы поздороваться с братом, бережно обнимающем жену, как услышала взрывы и увидела дым далеко на мосту.

— Вот и они, — констатировал Питер.

— Ты вовремя, — пожал ему руку Джон, в знак благодарности, за спасение.

— Да, как всегда, — улыбнулся он в ответ, и только крепче обнял Мию, словно чуть не потерял.

— Ну что, теперь отправляемся домой? — поинтересовалась она?

— Нет, — печально вздохнул Питер. — Домой пока нельзя, по крайней мере, этим путем. Реган совсем озверел, когда вернулся с Земли, приказал своим подопечным, во что бы то ни стало, доставить к нему Эмили.

Джон, крепко обнял меня, поцеловав в макушку, как будто говоря, все будет хорошо. Знала, что иначе и быть не может, ведь я не дам свою семью в обиду, и если Джон никогда не станет воевать с Реганом по собственной воле, то я не стану подставлять ему вторую щеку, надеясь на его благоразумие.

— Что же делать? — поинтересовалась Мия, она была напугана больше всех, ведь терпеть не могла войны и всего, чтобы хоть капельку напоминало о ней.