— Эмили, приди в себя! — закричал он, тряся меня за плечи — Джона больше нет!
— Нет, нет, нет! — мотала я головой, пытаясь вырваться, чтобы продолжить поиски.
— Как ты можешь, он жив, я найду его.
— Он погиб, — холодно сказал друг, и сжал мое обожжённое запястье так сильно, что я на миг пришла в себя и увидела мир вокруг.
У Питера было серое лицо, глаза пустые, жестокие наполнились водой, скулы выпирали, а зубы скрипели сильно сжимаясь.
— Мия? — тихо спросила я.
Питер помотал головой в знак отрицания и показал в сторону.
Я посмотрела в указанном направлении, и увидела Мию, неестественно лежащую на траве. Мирно сложив крылья и закрыв глаза, она погрузилась в тысячелетний сон, до тех пор, пока не придет ее время, и тело не сгорит. Только тогда она сможет родиться вновь.
— Питер, — выдохнула я и бросилась к нему на шею.
Он крепко сжал меня в объятиях, и все вокруг замерло, потемнело, хоть и имело очертания.
— Нужно найти детей, — прекратив поток слез усилием воли и отстранившись от друга, сказала я.
— Да, — низким голосом согласился он, и его бледное лицо исказила непонятная ухмылка.
Не прошло и пяти минут, как я долетела до гостиницы и спустилась в номер, молясь только о том, чтобы с ними все было хорошо, но это пресловутое предчувствие никак не отпускало, говоря, — нет моя дорогая, хорошо не твой путь.
Подлетев к едва раскрытой двери номера, на миг замерла, но тут же собравшись, бросилась в комнату. Она была разбита, все вещи разбросаны, мебель сломана, детей, и няни не было, только следы борьбы повсюду.
— Как? — ругала я сама себе, — как можно было оставить их только с няней, понятно, что не в ее силах было их отстоять! — находясь в шоке, ходила я по комнате в поисках хоть какой-то зацепки, чтобы их спасти.
Мне на глаза попался листок бумаги, ровно лежащий на столе, чем привлек внимания среди кипы разбросанных как попало бумаг. Взяв ее в руки, я с надеждой прочитала.