Вот вроде и приятно, что в меня верят, но всё равно я будто слышу в этой фразе нотки скрытого садизма. Всё ещё ощущая катастрофическую нехватку теоретических знаний, продолжал механически отрабатывать и заучивать приём. Никогда не думал, что стану главным действующим лицом шутки: необязательно учить обезьяну собирать Автомат Калашникова, чтобы научить её из автомата стрелять.

Тем временем подростки приходили и уходили, и смысл этих передвижений от меня ускользал. И, после получаса повторений, когда преобразование уже выходило почти инстинктивно, я сделал паузу, подойдя к Соне.

— А что происходит? — спросил, кивая в сторону двух девушек, пришедших и сменивших двух парней.

— Маскируемся, — улыбнулась Соня. — Чтобы никто не заметил, что мы здесь всей толпой с тобой занимаемся. Ребята меняются.

Неожиданно.

— А как ты их убедила нам помочь?

— Это было очень легко. Я сказала, что мы можем помочь Сержу, и попросила мне доверять и не задавать вопросов.

Хмыкнул. Восхищённо.

— Я впечатлён. Меня бы послали... Далеко и витиевато.

Одарённая лукаво улыбнулась, сверкнув зелёными глазами.

— Вот так умеем. А теперь возвращайся к тренировке. Готов к применению заклинания?

— Не всё сразу, — я поморщился, ощущая нависший надо мной объём работы. — Начнём блоками, потом будет расширять.

Молодёжи предстояло скучать ещё почти час, пока я осваивал само заклинание. Соединение преобразование с созданием схемы отнимало всё моё внимание, приходилось даже садиться на пол и закрывать глаза. И Астарта здесь была не помощница. Демон призналась, кажется, слегка смутившись, что стихии, кроме огня, даются ей с большим трудом. И, в отличие от одарённых, учиться она не может. Она такая, какая есть, и без преображения новые навыки освоить не в состоянии, обречённая пользоваться тем, что ей дано. Если всё это правда, я понимаю её стремление к сотрудничеству.

Когда получилось создать частичный щит, едва закрывавший мою ладонь, чуть от радости не подпрыгнул. Заклинание было невидимым, пока меня не атаковали. Ощущалось только лёгким холодком на коже. Затем пошло повторение за повторением, с постепенным расширением. Минакуро, видевшие схему и расчёты затрат энергии, глядя на то, как я раз за разом вбухиваю в каждое повторение заклинания всё больше и больше силы, медленно погружались в смесь восхищения и зависти. Да, каждый из них примерно представлял, что такое одержимость. И между делом в один из перерывов я рассказал всем желающим всё, что знал, об этом. Они понимали, что жить мне недолго, если не найду способа соскочить. Они понимали, что я почти неограничен в запасе силы, вытягиваемой с той стороны. Но понимать и видеть своими глазами — не одно и то же.