Манилка, который из судей, ударил маленьким молоточком по висящей тарелочке, привлекая к себе внимание.

— Тишины, — голос его был хриплый и усталый, как у заядлого курильщика.

Дальше пошла церемония открытия. Сидевший справа от Манилка мужчина, представившийся представителем рода Лок, одним из родов основателей Эстера, поднялся и загнал телегу о правосудии, справедливости, дворянской чести и прочей дребедени, благополучно пропущенной мной мимо ушей. Представил своих коллег судей, фамилии были мне незнакомы, они не из Эстера. Ещё раз церемониально призвал всех не посрамить честь и достоинство предков и, наконец, заткнулся.

— Слово юстициариуму, — произнёс Манилка.

Честер прилежно вытянулся, как пятиклассник на контрольной, и заговорил.

— Речь идёт об инциденте, произошедшем, — он назвал дату. — В промежутке между тремя часами дня и десятью часами вечера. В промежутке между тремя и четырьмя часами парой наёмников по заказу Даниэла Боярского была похищена Соня Минакуро.

— Возражаю! — вскочила одна из Боярских. — Это невозможно!

— Были задержаны наёмники, производившие похищение, — спокойно возразил Честер. — Их показания тщательно проверены, нет оснований предполагать, что они могли солгать.

— Возражение отклонено, — постановил Манилка и кивнул юстициарию: — Продолжай.

Честер кивнул.

— Во второй половине пятого часа Серж Минакуро и Като Минакуро обнаружили исчезновение Сони Минакуро. В это время вместе с ними находился и Даниэл Боярский. Минакуро опрашивали свою служанку, последнюю, кто видел Соню Минакуро. Из опроса служанки было ясно лишь, что Соня Минакуро ушла с неизвестной женщиной, наёмницей, как выяснилось позже. Совершенно неочевидно было, что это похищение. Однако Даниэл Боярский выдвинул именно эту версию и тут же покинул Минакуро, якобы из-за их бездействия.

— Возражаю! — снова вскочила женщина, но в этот раз её усадили собственные родственники.

— Возражение отозвано, — пояснил другой Боярский.

Это даже забавно. Кубический мажорчик подставился по полной программе. Наследил везде, где только мог. Да, если бы не вмешались мы, не случилось и разбирательства. Никакого расследования, никакой публичной порки. И, мимоходом слушая дальнейший рассказ Честера, я задумался о другом. Это же аристократы. Причём совсем неглупые, если говорить о тех, кто здесь собрался. Честеру совсем необязательно было описывать всё в таких подробностях, провоцируя недовольство Боярских. А то, что они недовольны, я вижу отчётливо, вон какие морды кислые.

И это письмо.

Я внутренне похолодел. Честер намеренно заводит Боярских, доводит до нужной кондиции. Чтобы, когда я брошу вызов, никто из них неспособен был мыслить здраво. Это лишь догадки, но... В честность, благородство и стремление к справедливости у аристократов поверить ещё сложнее.