— Генерал Майлс, вам удалось заинтересовать меня, — произнес генерал Маршалл: — Я вижу у вас в руках рапорты и фотографии, сделанные этой группой. Передайте их мне для ознакомления с ними.

Начальник разведки передал все имеющиеся у него материалы советнику президента, и тот впился в них пристальным взглядом.

— Это очень интересно, — произнес он спустя некоторое время: — Я не ожидал такого прорыва в военном деле от этих азиатов. Как они сумели в тайне от нас соорудить эти махины и какое вооружение на них установили? Эти фотографии и рапорты ставят перед нами слишком много вопросов, на которые у нас нет никаких ответов. Как вы оцениваете возможность получения какой-либо документации на эту японскую выдумку? Сможем ли мы осуществить такую операцию или нет?

— Вероятность получения информации с той стороны очень невелика, — с сожалением в голосе признал бригадный генерал: — С момента начала войны секретность у нашего противника зашкаливает. Тайная военная полиция японцев свирепствует и задерживает всех подозрительных личностей. С людьми, подозреваемыми в шпионаже, они не церемонятся. Все прежние агентурные каналы получения информации о намерениях врага полностью утрачены. Мы теперь можем ориентироваться в основном на данные полученные службой радиоперехвата, а этого слишком мало.

— Но раньше этой информации вполне хватало для анализа намерений наших врагов, — с недоумением произнес советник Рузвельта: — Что же изменилось сейчас? Почему вы не можете дать ответ на поставленные перед вашей службой вопросы, как это было раньше?

— Очень многое, — произнес начальник разведывательного отдела: — Сейчас японская армия и флот практически не пользуются радиосвязью. Видимо, они выполняют заранее разостланные планы или доставляют приказы авиацией. Кроме того, они опять сменили все коды, и у отдела Дрисколл слишком мало материалов для раскрытия нового кода.

— Пусть ее подчиненные стараются лучше, — произнес генерал Маршалл недовольным голосом: — Мы увеличили им финансирование и вправе рассчитывать на отдачу от этого влияния денежных средств. А разве мы не имеем еще каких-нибудь средств разведки? Что делает наша разведывательная авиация?

При последних словах доверенного лица президента США бригадный генерал Майлс заметно поморщился. Он хорошо знал, что он разведывательной авиации практически ничего не осталось. Большая часть самолетов была уничтожена на аэродромах Перл-Харбора, Гуама, Уэйка и прочих мест, которые подверглись нападениям японцев. С уцелевшей же авиацией тоже была серьезная проблема. Вся она находилась на объектах, которые были слишком далеко от Перл-Харбора, и не могла провести разведку в нужном месте и вернуться назад с данными. Авианосцев, которые могли доставить самолеты-разведчики ближе к цели, на Тихом океане в данный момент не было. Единственный авианосец, уцелевший в боях, находился на ремонте и не мог быть задействован в нуждах разведки.