На его витринах тоже были решетки. Сами витрины демонстрировали унылый набор товаров, которыми торговала «Эмити». Костыли и трости. Кислородные подушки. Пенополиуретановые прокладки от пролежней. Постельные принадлежности для лежачих больных. Здесь же стоял женский манекен, облаченный в униформу медсестры. Настоящий реликт шестидесятых.

Эбби покосилась на блеклые витрины.

– Может, есть другая корпорация с таким же названием?

– В телефонном справочнике указан только этот адрес, – сказал Кацка.

– Зачем переводить пять миллионов долларов какому-то убогому магазину?

– Возможно, это один из филиалов крупной корпорации. Виктор Восс увидел перспективу для инвестиций.

– Уж слишком неподходящее время он выбрал, – покачала головой Эбби. – Поставьте себя на место Виктора Восса. Его жена умирает. Он отчаянно пытается найти ей донорское сердце. Станет он думать об инвестициях?

– Все зависит от степени его заботы о жене.

– Эта степень зашкаливает.

– Откуда вы знаете?

– Знаю, – ответила Эбби, глядя на Кацку.

Он молчал, не задавая новых вопросов. Эбби поймала себя на том, что непроницаемый взгляд Кацки ее больше не пугает.

Детектив открыл дверцу машины.

– Пойду взгляну на их фирму изнутри.

– Что вы собираетесь там делать?

– Осмотреться. Задать несколько вопросов.

– Я пойду с вами.

– Нет. Вы останетесь в машине.

Кацка открыл дверцу. Эбби схватила его за руку:

– Послушайте, мне нечего терять. Я осталась без работы. Меня могут лишить диплома. Теперь меня называют убийцей, сумасшедшей или сумасшедшей убийцей. Эти люди изгадили мне жизнь. Возможно, это мой единственный шанс нанести им ответный удар.