– Ферн, не людям решать, что они заслужили – плохое или хорошее.

– И все равно ты достоин лучшего. Все эти годы я наблюдаю за тем, каким несчастным она тебя сделала, и не перестаю думать о том, как это несправедливо. Как она эгоистична. Жизнь не должна быть несправедливой. Мы имеем право на счастье. – Она замолчала, собираясь с духом, чтобы сказать главное. Он знал, что она хочет сказать; всегда знал и всегда избегал ее признаний, понимая, что последствия будут унизительными для нее и болезненными для него. – У нас еще есть время, – договорила она.

Он горестно вздохнул.

– Ферн…

– Мы могли бы вернуться к тому, что было. До появления Дорин.

Он покачал головой.

– Нет.

– Почему?

Он услышал в ее голосе мольбу, отчаяние и с трудом заставил себя посмотреть ей в глаза.

– Есть другой человек, который мне очень дорог.

Она отступила назад, удаляясь в тень, но он успел заметить слезы в ее глазах.

– Кажется, я уже знаю об этом.

– Извини.

– Нет. Нет, тебе не надо извиняться. – Она покачала головой и рассмеялась. – Так уж складывается моя жизнь.

Она развернулась и пошла к двери. Задержалась у входа, расправила плечи, словно обретая прежнюю уверенность. «Почему Ферн не стала моей избранницей?» – подумал он. Полюби он ее, женись на ней, у них мог бы получиться вполне счастливый союз. Она была довольно привлекательна, умна. И все-таки чего-то не хватало в их отношениях. Какой-то искры, магии.

Он печально смотрел ей вслед. Ферн открыла дверь спортзала, и оттуда вырвалась мощная звуковая волна, в которой смешались крики и топот бегущих ног.

– Что здесь происходит? – проговорила Ферн и бросилась в зал; следом за ней устремился и Линкольн.

Внутри творилось что-то невообразимое. Чаша с пуншем опрокинулась, и клубничного цвета лужа уже растекалась по полу. Все так же грохотала музыка, но теперь половина школьников испуганно жалась к стене. Остальные толпились кружком возле стереосистемы. Линкольн не мог разглядеть, что происходит в центре этого круга, но слышал, как грохнулся на пол динамик, а Пит Спаркс и учителя закричали:

– Разойдитесь! Назад, назад!

Пока Линкольн протискивался в центр круга, еще один усилитель опрокинулся в лужу пунша. Раздался оглушительный скрежет, подростки зажали уши и начали пятиться назад, отступая перед снопом искр, взметнувшихся вверх.