Правда, с другой стороны, никогда ранее в карьере Фахира и не было таких оглушительных провалов. И вот теперь начальник стражи познакомился с настоящим гневом Лорда-мага. Все в жизни бывает в первый раз, вот и сподобился. Это только рождение и смерть однократные процессы, да и то без учета многочисленных реинкарнаций, а так-то все повторяется — значит и первый раз бывает у всего. Первый поцелуй, первое предательство, первый секс, первое обострение геморроя… — ряд можно продолжать и продолжать.

Вплоть до этого дня все беседы… если можно так назвать общение между начальником и подчиненным, проходили за чайным столиком и теперь глава службы безопасности понимал почему — эта была не дань вежливости и демонстрации расположения, как он раньше думал. Все было ровно наоборот — стоявший перед письменным столом неудобный стул, впивающийся в тело сидящего, на котором обычно корчился казначей Идал Ерон во время аудиенций у Лорда-мага, был демонстраций недовольства, а удобные кресла за чайным столиком ни о чем не говорили.

Конструкция стула не позволяла сидящему на нем найти удобное положение, а ощущение давящей каменной плиты — похожие ощущения испытывают космонавты при сходе с орбиты и летчики-истребители при исполнении фигур высшего пилотажа, добавляло к моральным страданиям физические. Скорчившись на стуле, Фахир Валтах обливался холодным потом, сердце его стучало с перебоями и он чувствовал приближение смерти. И все это с учетом того, что никаких специальных мер воздействия к своему подчиненному Лорд-маг не применял — просто гневался, и все. Точнее говоря — не скрывал своего гнева. Личные шпионы повелителя Протектората доложили ему о фиаско, но без конкретики и теперь Лорд-маг желал подробностей.

— Я тебя слушаю, — проронил Ханс Ури Энтилен и отвел взгляд от скорчившегося напротив Фахира. Начальнику службы безопасности сразу стало легче дышать, язык отлип от неба и он смог заговорить.

Фахир Валтах доложил, что его люди проследили за объектом, убедились, что он вернулся в свою комнату в «Серебряном колоколе» и подали соответствующий сигнал через связной амулет, после чего для задержания объекта были отправлены четыре тройки захвата и четыре тройки арбалетчиков, в сопровождении двух Искусников.

Дальнейшие слова дались начальнику стражи с трудом, но он прекрасно понимал, что если промолчать, то будет только хуже, поэтому, сделав надо собой усилие, бесцветным голосом рассказал, что явившись утром во внутреннюю тюрьму, чтобы допросить арестованного, никого в камере не застал, а по словам тюремщиков, никого ночью и не привозили.