Сказала и пошла дальше. Откуда тут этот зверек? Стая что, стала размножаться? Ничего себе, этак никаких мечей на них не хватит, если они будут рожать себе подобных. И сколько детенышей тут, в этих ангарах? Может, и гнезда тут есть?

– Кошмар какой-то… Ты где, Федь?

В ответ совсем рядом громыхнула железная решетка вентиляционного люка.

Это были не вентиляционные люки. Это были старые шахты для труб. Тонкие блестящие трубы проходили в них бесконечными дорогами. Как Федька умудрился забраться в них – оставалось загадкой.

Таис сначала увидела руку друга, чуть придерживающую решетку. Тут же кинулась вперед и перехватила из холодных пальцев злополучный, сильно погнутый металл. Следы лап с когтями оставили вмятины на простеньком решетчатом узоре.

– Я пришла, Федь, – торопливо заговорила она.

Показалась Федькина голова. Лицо перепачкано кровью, бровь и щека расцарапаны.

– Не смогу сам выбраться, наверное… – тихо проговорил он. – А ты – балда, что пришла сюда.

– После поругаешь. Коль, слышишь меня?

– Слышу, – тут же отозвался Колючий.

– Ого, у тебя поддержка, – попробовал пошутить Федор, но шутка вышла не очень веселой.

Он морщился и изо всех сил сдерживался, чтобы не застонать. Таис видела это и чувствовала, как сжимается все внутри от страха. Как сильно ранен Федор? Что, если она пришла слишком поздно?

Чтобы выбраться головой вперед из узкого отверстия, Федору пришлось упереться руками в пол. Как раз это у него вышло очень плохо. Он охнул, дернулся. Таис подхватила его за плечи и при скупом свете фонарика разглядела широкие рваные полосы на правом плече и запястье. Фактически вся правая рука была здорово подрана.

– Ничего себе, – выдохнула Таис, проглотив комок в горле.

Помогая другу, она чувствовала, как становятся липкими руки.

Сколько тут крови… мамочки родные, сколько тут крови…

– Мне удалось перевязать запястье и остановить кровь, – пробормотал Федор, сваливаясь на пол.

Он перевернулся на спину и улыбнулся:

– Пришла все-таки за мной, мартышка…

Старое детское прозвище, которое Федор дал ей еще на Втором уровне, теплыми звуками дернуло сердце. Торопливо смахнув навернувшиеся слезы, Таис громко заговорила, прижимая наушник: