— Полоз — ведь змей, да? Хорош экземпляр! Километров двадцать, не меньше! Не тот ли Горынчищ, которому нас хотела скормить Ягойой?

— Нет, этот змей одноглавый, — сказал Никита. — И очень похож на того, что стерег замок в нашем сне. Но размеры действительно впечатляют. Видать, хорошенькие здесь игрушки запрятаны, если такого зверя сторожить Городище поставили. Но жругров тут нет.

— Ты говоришь об этом с сожалением.

— Если бы на этой свалке нашелся жругр, мы не искали бы его в других местах.

— Значит, мечту свою оседлать жругра ты не оставил?

Сухов не ответил, и Такэда обратился к Рогдаю:

— А зачем Городище стеречь? Это же кладбище, кладбище машин… э-э… самобегающих и самолетающих повозок.

— Некоторые из них оживают, — вставил свое слово Добрагаст, похожий на первого проводника как две капли воды: такой же русый, бородатый и усатый, голубоглазый и широкоплечий. Разве что чуть моложе и веселей. — Лонись ожило чудовище с огненным глазом, выползло отсюда и на сельцо Моськва налетело, все пожгло да подавило. Хорошо, Мстиша с дружиной подоспел. Вот и стерегут.

— Да, страшненькое наследство войны, — тихо сказал Никита. — Мины да снаряды, бомбы да патроны, разве что магического происхождения. Я тоже чувствую кое-что, источники энергии, например. Значит, не все механизмы тут мертвы.

— Наверное, такие свалки есть во всех Мирах, где происходила Битва, так сказать, в Мирах Армагеддона.

— Поехали, други, — напомнил Рогдай, не понимавший, о чем говорят гости. — Места здесь небезопасные, часто бродят кочевники или орды звероловов, да и нечисть проникает через Огнь-реку.

— Да, почему ее назвали Огнь-рекой? — полюбопытствовал Такэда. — Вода как вода, не горит.

— А вы не заметили, что вода в реке течет в противоположные стороны? Стоит кому-нибудь перейти — не переплыть, плыть в той воде невозможно — границу водораздела, как сразу человек, зверь или рыба вспыхивают, загораются. И сгорают!

— Интересно! — Познавательная страсть Такэды была удовлетворена новой порцией информации. — Вероятно, воды реки имеют примеси, загорающиеся при смешении. Но почему тогда не горит сама середина, граница водораздела?

Рогдай не ответил, тронул поводья, и его конь легко сбежал с холма на равнину. Добрагаст последовал за ним, только копыта простучали по земле: ничего не звякнуло, не громыхнуло в снаряжении воинов, хотя оба несли на себе множество доспехов и оружие.

— Толя, — сказал Никита необычным тоном, извиняющимся и одновременно решительным и мрачным, — похоже, нам пора расстаться. Дальше тебе ходу нет.

Такэда сначала подумал, что Сухов шутит, но, глянув на его лицо, понял: заявление серьезное.