– Спасибо, Мария. Теперь ясно, кто принес в самолет чемодан.
Остап и Спартак, едва Мария закончила свой рассказ, пообещали привести Мигуэля Мурильо.
Он был отвратителен, этот тип, неопрятный, опустившийся, с одутловатым лицом и синяком под глазом. От него несло перегаром.
– Не верьте ни одному слову из того, что наговорила на меня эта ведьма, – сразу начал он, даже не выслушав моего вопроса. – У нас здесь учреждение Организации Объединенных Наций, и я требую присутствия при разговоре со мной беспартийного чиновника ООН. И моего адвоката из Филадельфии.
– Вам еще придется говорить в США со следователями и другими чиновниками и вызывать своего адвоката. Вы принесли в самолет чемодан журналиста?
– Я не знаю, что в нем было. Наверное, обычное барахло.
– Не слышали ли вы в чемодане тиканья часов?
– О сеньора! Меня изувечила эта проклятая семейка. Я стал туг на ухо и ничего не слышал. Я и вас-то слышу с трудом.
– Современные адские машины делают без часовых механизмов, – заметил Спартак. – Химический или радиоактивный запал.
– Ясное дело, – согласился Остап. – Нормально. Из такого типа признание добрым словом не вышибешь, надо припереть его к стенке.
– Что он говорит, сеньора? Я требую, чтобы его слова были переведены на принятый здесь международный язык.
– Он говорит, – сказал Спартак по-латыни, – что вас, господин Мурильо, надо припереть к стенке.
– Что? – испуганно завопил Мигуэль. – Меня хотят поставить к стенке, расстрелять? Это самосуд! Я требую вмешательства академика Анисимова. Он не допустит расстрела ни в чем не повинного человека, который позволил себе лишь выкурить одну сигарету. За это не расстреливают, не расстреливают!..
– Не бойтесь, – заверила я его. – Если вас будут судить, то не за сигарету, а за соучастие в диверсии, погубившей самолет «Конкорд» вместе со всеми пассажирами и экипажем.
– Я ничего не знаю об этом. Спросите лучше мистера Смита. Его багаж я нес, а не свой. И я не мог знать, что несу.
– Это другое дело, – оказал Спартак. – А сейчас смывайся, пока мы с Остапом не добавили тебе к тому, что ты уже получил от семейства Педро.
Мигуэль Мурильо исчез.
У нас, добровольных исследователей, было слишком мало доказательств того, в чем мы были уверены.
Но что толку от нашей уверенности? Она никого не убедит!»