– Брат у меня есть, хуторянин, отец семейства. Вот все ему и переслал. Если меня… То пусть ему останется. На себя только остатки.

– А не боишься, что прикарманит?

– Нет. Но если и так, то все на пользу, у него дети, хозяйство, а я один, как перст.

– Сержант, просьба есть.

– Тебе не кажется, что ты так и сыплешь этими просьбами?

– Ну пока-то все по делу.

– Согласен. Говори.

– Можно нам с Анушем сразу в палатку выселиться?

– Чего это? И снег-то еще весь не стаял, зачем морозить себе хозяйство?

– Так собачки у меня, если ты не забыл. У них возраст такой, что дня терять нельзя. А в казарму не потащишь.

– Ты действительно думаешь, что эти псины пригодятся в степи?

– Каждый шанс, что может помочь, он на пользу.

– Ну, значит, завтра все и получим. Только интенданту нужно будет приплатить за печурку и дрова.

– А разве это не положено?

– А разве казарма уже переполнена? То-то и оно. Да не журись, на бутылку зобрятки дашь, он и рад будет.

– Зобрятка, она разная бывает.

– Ничего, он парень непривередливый. Бывай.

– Бывай.

В этот момент они были в прихожей стандартной казармы рустинской армии, и сержанту путь был направо, в сержантские комнаты, Сергею же налево, в общую казарму. Там находились те, кому предстояло стать его спутниками на ближайшие два года или теми, с кем он встретит свой последний час. Вот так вот все завертела судьба-злодейка.

Радовало хотя бы то обстоятельство, что некто Дворжак поквитался-таки с убийцей Алексея. Полен вполне уверенно говорил о трех лошадях, Даска подтвердила, что Алексей выехал на двух, ведя с собой заводную. В степь вдвоем на одной лошади не выедешь. Так что за Болотина поквитался кто-то неизвестный, и этот вопрос можно считать решенным.