Пройдя по тропинке мимо них, я вышел на полянку рядом с озером. Там меня и дожидались язык, взводный и шесть бойцов разведывательно-диверсионного взвода. Демонстративно хрустнув суставами пальцев, я спросил:

– Ну что, готовы к урокам по допросу в полевых условиях?

– Так точно! – хором ответили бойцы и командиры.

Сегодня утром я ввёл по мехгруппе это нововведение по обращению и ответам командирам. Не сказать, что всё прошло на ура, но приказ бойцы приняли к исполнению. Хоть и старорежимное, но действительно удобное. А повлиял на моё решение долгий трёхчасовой разговор с Игнатьевым и Захаренко, пока освобожденные бойцы спали и пока мои, уже принятые бойцы их охраняли. Меня интересовало всё, что происходит на Большой земле, а лётчики были самыми информированными. Вместе со мной рассказ слушали и Смелов, и Семёнов, но они раньше ушли спать, устали.

Первый шок от слов лётчиков – это то, что Генштабом было принято решение о вводе погон и знаков различий офицерского, сержантского и рядового состава. Да-да, указом Президиума Верховного Совета Союза ССР с десятого мая 1942 года Красная Армия переформировывается по новым стандартам, будут введены такие понятия, как офицер, солдат, матрос. Короче, всё, как в моём мире, но происходило введение погон гораздо раньше. Только странно, что ввели всё это не немедленно, а перенесли на май. Но тут мне Захаренко пояснил смысл этого решения. Партийные органы решили узнать, что об этом думает армия и народ. Политруки и комиссары потихоньку узнавали, спрашивая бойцов, и отправляли доклады наверх. Судя по опросу, погонам быть.

Про члена военного совета фронта Хрущёва ни Игнатьев, ни Захаренко не знали, хотя капитан вроде как слышал, что его ещё до Нового года отозвали в Москву, а на его место прислали другого представителя Ставки. О дальнейшей судьбе Хрущёва он не знал.

Были изменения и перестановки в командовании. Такие фамилии, как Ватутин, Рокоссовский, Василевский, Малиновский, Толбухин, нет-нет, да звучали в сводках.

Особых изменений на фронтах не произошло, однако немцы так и не смогли замкнуть полного колечка под Ленинградом, хотя стояли очень близко к городу и обстреливали его. К Москве они тоже не подошли, хотя были очень близки к этому, декабрьское наступление далеко отбросило их, так что фюрер мог только мечтать о взятии Москвы, а в основном всё без изменений. Разве что Крым всё же пал, как это ни печально. Наши войска держатся, идёт становление на Урале оборонных заводов, пока не хватает всего, всё в дефиците, но наши парни держатся в окопах против нацистов, которым помогает вся Европа.