– Штаб корпуса, – задумчиво протянул Малкин. – И что, уже известно, где он пойдёт?

– Конечно. Мы же фельджандармов взяли, а у них записаны все колонны, которые пойдут в ближайшее время. Три часа назад штаб корпуса выдвинулся из-под Житомира в нашу сторону.

– Так надо готовить засаду! – вскочил на ноги начштаба.

– Сядь, – приказал я. – Это ты всю ночь дрых, а я ещё в шесть утра встал и отправил сапёров, снайперов и Свиридова на паре машин для прикрытия к шоссе.

– Там же движение постоянное?! – изумился Малкин. – Как они заминируют дорогу?

– У нас есть форма немецких солдат и одна машина с сапёрными обозначениями. Мы только номера изменили, чтобы не спалиться. К тому же пяток парней Путянина на двух мотоциклах под видом фельджандармов их охраняют. Там Юрьев офицера играет. Если кто остановится и спросит, что наши там делают, он ответит. Курякина из хозотделения знаешь?

– Сапожника?

– Да, его. Так он, оказывается, по подделке документов специалист, отсидел за это два года. Вот он с переводчиками и слепил поддельные приказы на ремонт дороги длиной в шесть километров. Я с бойцами на рассвете съездил туда, там действительно яма на яме. Сейчас всё это засыпается. Щебнем.

– А щебень откуда?

– Лейтенант, что ты как ребёнок? У сапёров машина есть? Есть. Вот её гоняют к ближайшему заброшенному карьеру, где парни Гурьева и кидают в кузов щебень.

– Весело, советские подразделения ремонтируют для немцев дороги.

– Как будто они сейчас это не делают. Когда вы в плену были, разве не работали там, где приказывали немцы?

– Работали, – вздохнул Малкин.

– На самом деле это всё на словах просто, а в действительности очень трудно парням там работать, все на нервах. Ведь закладывать бомбы в ямы можно, только когда на дороге пусто, а потом уже всё это закапывать и в канавках прятать провода, уводя их в сторону, где будет сидеть подрывник.

– Подождите, так вы теми трофейными авиабомбами дорогу минируете?!

– А чем? У меня лишней взрывчатки нет. Да и она вся уйдёт, всё равно у нас столько бомб нету.

– Вот почему мы катушки с телефонными проводами на аэродроме и у артиллеристов взяли.

– Ну да, это тоже бралось с дальними мыслями, – согласился я, заканчивая со вторым сапогом. Намотав портянки, я вбил ноги в сапоги и, встав, притопнул.

– Когда выезжаем?

Посмотрев на наручные часы, я ответил: