– Поня-атно, – протянул я и, достав из планшета карту, открыл её. – Давай-ка допроси ты его на предмет Чернигова. Посты, казармы, комендатура, склады, станция. Пусть сделает схематический рисунок города. Правда, он великоват для нас, сорок тысяч жителей, но думаю, справимся. Немцев там осталось не так много… Правда, железнодорожная станция может преподнести сюрприз, но посмотрим по ходу дела.

– Вы хотите брать Чернигов? – осторожно спросил Лютый. Подошедший Лучик тоже заинтересованно посмотрел на меня.

Удивлённо посмотрев на сержанта, я ответил:

– Я Киев пару недель назад брал, что мне какой-то Чернигов?

Оба десантника оказались не просто ошарашенными, они были шокированными. О нашем рейде с уничтожением штабов, аэродромов и подразделений Киева сначала было сообщено в газетах, потом пошли репортажи и по радио. Патриотический подъём был огромный. Правда, там сообщалось о механизированном подразделении майора М. Бойцы, которые меня увидели всего за пару часов до вылета, не связали меня и этого «майора М» Похоже, до них только сейчас дошло, в чьи руки и под чьё командование они попали.

– Ты тоже в Киеве был? – спросил Лучик у моего телохранителя, тот только кивнул. – И ведь ничего не сказал.

– Вы не спрашивали, – прогудел тот.

Борисов вообще был немногословным, он был не только моим телохранителем, но и ординарцем и даже почти адъютантом. «Почти» – это потому что не отходил от меня, работая на совесть.

Кстати, по поводу «М» Я всё-таки принёс присягу, которую принимал лично Сталин, и был записан в документах под настоящей фамилией. Именно поэтому в газетах и по радио сообщалось о Мишине, а не о Фролове, по первой букве. А в немецком тылу я так и ходил под псевдонимом Фролова.

Лютый ушёл дальше допрашивать пленного, взяв несколько листов бумаги и карандаш, Лучик пытал рядом Борисова, чтобы тот рассказал о нашем рейде, на это собралось послушать все лётчики и десяток бойцов, которые расслышали о чём речь, а я сидел на подножке грузовика и планировал, что нам делать дальше. Как бы то ни было, дальше наш путь лежал в Чернигов. Именно там я решил назначить место встречи со своей мангруппой.

Примерно прикинув все планы, я встал и направился к броневику. Штатный радист взвода был с нами и уже принял новое оборудование, с которым на данный момент осваивался. Подойдя к открытой двери машины, на которую как раз боец наносил новую эмблему, стерев старую, я спросил у радиста насчёт связи.

– До Москвы не докричимся, товарищ майор, рация слабовата, если только через штабы армий, но на пятьсот километров приём будет устойчивый.