— Что?! — хором произнесли Тэс и Спайк.

— Думаю, тебе будет весьма любопытно разобраться с тем, что происходит у меня внутри, — язвительно произнес Двадцать Шестой, и поманил противника ладонью.

— Еще бы, — согласился Масляный и приготовился к бою.

«Не подведите», — подумал про себя барыга.

Оба робота запустили Гиперинфос, и время замедлило свой ход. Позади Двадцать Шестого слышался басистый, затяжной лай пса и крик девочки, который звучал, как на старой кассете, чью пленку зажевал магнитофон. Роботы смотрели друг на друга и ждали, наблюдая за дождем. В искривленном временном пространстве, капли казались миниатюрными бомбами, которые, достигнув земли, гулко разрывались в слуховых датчиках. И когда последняя из них достигла грязной лужи, издав свой последний всплеск, роботы помчали один на другого с одним желанием — убить.

Первый удар нанес Двадцать Шестой. Кулак ровно попал в голову противника, что заставило солдата проникнуться уважением к барыге, ведь он не обманул, не изменил свое тело на «сквозную» форму, решил сражаться честно, как и было оговорено. Второй звон донесся от тела Двадцать Шестого, когда Масляный со всей мощи зарядил с колена ему в живот. Но солдат не растерялся, схватил врага за плечи, и так же пнул его коленом в грудную пластину. Последовала череда звонов, доносившихся от каждой частички тела сражающихся машин. Звенели ноги, трещали руки, ломались маски, всплывали окна, предупреждающие о критическом уроне, но роботы не переставали лупить друг друга в ближнем бою. Они держались за плечи, как борцы, которые создают видимость боя, когда устали, но продолжали наносить урон. Изображение в глазах врагов начало рябить, снежить, покрываться цветастыми помехами, но звон не прекращался. Масляный или Двадцать Шестой, Двадцать Шестой или Масляный. В конце должен остаться кто-то один.

Наблюдая со стороны, Спайк не мог понять, кто побеждает. В режиме ускоренной обработки информации, тела роботов двигались так быстро, что восприятие пса не успевало, и он лишь видел, как его хозяин просто стоит на месте задрав руку, как и сам Масляный. Однако, вокруг них, тут и там в пространстве, разрывался воздух, как невидимый фейерверк, лужи взмывали вверх вместе с грязью, а сами бойцы, словно оказались в некоем пузыре из запоздалых дождевых капель, которые стали невольными свидетелями битвы.

Тэс стояла прямо позади водяной «арены», и старалась докричаться до Двадцать Шестого. Она просила его перестать, видя, как отлетают куски углепластика с его доспехов, как на землю сыпется стекло маски, как в предсмертной муке мерцают синие глаза. Но робот не слышал ее.