Тени прелюдий.

Трудно их не узнать. Увидев однажды, забыть такие формы невозможно.

Тени двигались, совершали едва заметные жесты руками. И глядели в мою сторону…

Странное впечатление… Словно люди, проекциями которых являлись эти призраки, где-то рядом. Их не позволяет разглядеть какая-то оптическая иллюзия. И сами мысли здесь кажутся иллюзиями.

Царство Мертвых…

Издавна в легендах считалось, что тень есть принадлежность живого человека. Мертвец-вампир был лишен тени, потому что не жил… Я оказалась в Царстве Мертвых, и эти фантомы – тени прелюдий, сохраненные неведомым образом. Или даже не тени, а души.

Я точно знаю – как знают все, – что происходит с телом человека после смерти. Разложение клеток, гниение, распад… Думаю, подобные процессы происходили и в телах прелюдий – как любых биологических существах. Но что такое душа человека? Куда она отправляется после того, как останавливается сердце, а мозг умирает? Не представляю…

Зато точно знаю теперь, куда переселялись души прелюдий!

Сюда, в подземелье, именуемое Царством Мертвых. Возможно, такие схроны разбросаны по всему миру. Что-то вроде кладбища, только тут не хранилище мертвых тел, а хранилище душ. И души обретаются здесь многие века. Тысячелетия.

Если бы люди попали в эти подземелья… если бы сумели установить контакт с душами прелюдий, то смогли бы узнать многие секреты. Например, технологии прелюдий, средства передвижения, источники энергии, секреты гомеопатии, о которой писал Вайденхоф… Многие и многие бесценные знания.

Возможно, узнали бы и главное: тайну гибели великой цивилизации…

Только очень не хочется, чтобы Царство Мертвых попало в руки Левиафана.

Хватит рассуждать! Нужно спасать Веру. Если еще не поздно.

Я свела воедино все, что узнала в последние часы. И, стараясь выдержать правильные интонации, произнесла на санскрите:

– Где Источник?

Не нужно кричать, чтобы своды услышали мои слова… Краски загробного мира изменились. Вода пошла рябью, а тени прелюдий на другой стороне озера вздрогнули.

Они услышали! Кажется, заволновались… Много тысячелетий до них не доносились звуки родной речи.

Темных силуэтов на панно сделалось больше.