Не сразу, но я решилась ответить:

– Я боюсь, что пророчество сбудется и я умру. Или Старейшины разозлятся и убьют меня.

– Тебе уже двадцать, а пророчества не могут навредить совершеннолетним. Поверь мне, я долго изучал этот вопрос. Что касается Старейшин, мы попробуем не допустить их к тебе. Нечего им с тобой общаться. Дальше.

– Я боюсь, что отец меня не примет, возненавидит и выгонит.

– Он мечтает о том, чтобы ты вернулась, – улыбнулся Карнатар. – Он даже трепку тебе не задаст, хотя ты ее, безусловно, заслужила. Он отец, Дейна, пускай не самый лучший и невнимательный. И он очень за тебя переживает. Не думай ни секунды, когда решишь рассказать ему.

– Я боюсь тебя.

– Это правильно.

Я вскинула голову, чтобы заглянуть в его глаза.

– Почему?

– Потому что ты уже знаешь, что я могу сделать. И это лишь малая часть.

– Ты первый человек, который признается в том, что может сделать плохое.

– Я не человек.

Он поцеловал меня, заставив снова откинуться на подушки.

– Ты обещал, – тихо сказала я после, отведя глаза.

– Я знаю. Я много всего обещал. В том числе не прикасаться к тебе. Это я обещал самому себе. Но сложно удержаться.

– Я не могу.

Его шепот завораживал, заставляя забыть обо всем, включая Кэдерна, который ждал за дверью.

– Не можешь, потому что тебе еще плохо? Или потому, что не хочешь?

– Если бы я это понимала, то не задавала бы столько вопросов.

– Когда ты это поймешь, может быть уже поздно. Ты будешь глубоко замужем, воспитывать ребенка и жить в каком-нибудь замке на юге, изредка приезжая в гости к семье.